Стуча зубами от холода, я поскакал в дом. Генерал сидел на крыльце в кресле-качалке. Он поднес мне стаканчик портвейна и бутерброд. Опохмелившись на ходу и кое-как отерев о траву ноги, я залез под душ. Когда вышел, встретил Веру в кухне, она наливала себе чай.
– Завтра мне будет нужна твоя помощь, – сказала она.
– Хорошо, любимая. Что за дело?
– Мне в больницу надо. Отвезешь, заберешь вещи, потом привезешь обратно.
– А что случилось?
– Это по женской части, – сказала Вера.
– Как скажешь, – подошел я к ней и припал губами к ее руке, решив, что в неведомом женском мире в случае беременности полагается регулярно наблюдаться у врача.
– Завтра с утра, – сказала Вера, когда я, прежде чем бежать на станцию, пришел к ней попрощаться.
Макроподов в аквариуме оставалось только два, и выбирать долго не пришлось – я взял того, что казался крупнее.
Стрелки в тот день не задались. Все были мелкие фактурой и трусливые, тревожные: трясло их крупной и мелкой дрожью. Особенно бритоголового парня с выпуклой грудной клеткой и толстыми губами, которыми он ловил воздух при каждом нажатии курка. Этот соскочил быстро и как-то странно – никто так высоко не подпрыгивал, его будто током ударило. И коротконогий тоже отвалил легко, земля ему пухом, только ойкнул и всё, обмяк и откинулся на спинку.
Против меня вышел лысоватый мужик, старше остальных, с темными мешками под глазами. И тут я занервничал, ибо в глазах его совсем не было страха, только мрачная усталость. На меня он посмотрел без интереса.
Я прижал языком макропода – рыбка дернулась; я чуть успокоился, потому что мне уже стало казаться, что он там, за щекой, неживой. И тут началось главное:
– Москва, аэропорт «Домодедово», тридцать семь трупов, полторы сотни раненых, – взвыла Красная Москва.
Щелк.
Щелк.
– Эльбрус, карательный отряд, двенадцать трупов.
Щелк.
Щелк.
Поначалу стрелок жал курок с ожесточенностью, но скоро успокоился. Стал посматривать на Красную Москву, которая в этот раз была совсем не здесь, а где-то на своем персональном шабаше…
Роман Николаевич дирижировал игроками как-то более нервно, чем обычно, видимо, ставки на меня давно уже зашкалили. Он тщательней проверял закладку патронов, жестче прокатывал барабан. Я жал макропода, мне казалось, что он отключился, и от рыбьего вкуса меня подташнивало.
– Нелидово, крушение скорого поезда, сорок трупов.
Щелк.
Щелк.
– Литвиново, электричка, крушение, восемнадцать трупов, полсотни раненых.
Щелк.
Щелк.
