Злополучный камень! Люди совершают чудеса, летают, словно птицы, переделывают мир, и вдруг какой-то злосчастный булыжник может все погубить!
Увидев, как огорчился Тибор, Лиза не могла сдержать слез. Тибор попытался утешить девушку:
— Ничего, ничего, — сказал он. — Видно, слишком фантастична эта идея о полете! А вы молодец, настоящий молодец!
На сердце у него было тяжело — жаль расставаться с мечтой…
Лиза уходила грустная, подавленная, и, глядя на нее. Тибор невольно подумал о Йолан, у которой теперь не было оснований тревожиться за него.
Закончив обход больных, вернулся Хаваш и стал собираться в город. Тибор чуть было не попросил его: «Передай Йолан, что я никуда не лечу…» Но сдержался. «Смертельная опасность подстерегает меня на каждом шагу, и неужели она должна жить в постоянном страхе за меня?.. Я люблю ее. А любить — это значит беречь. Нет у меня права связывать с ней свою полную превратностей судьбу…»
Доктор оделся и ушел. В коридоре еще слышались его шаги. «Почему я ничего не сказал ему? — рассердился на себя Тибор. — Должна же она знать, что мне хотя бы сейчас не грозит упасть и разбиться…» Он вскочил, бросился за Хавашем и догнал его в самом конце длинного коридора.
— Передай Йолан, что я жду ее… — крикнул он и сам удивился: ведь собирался сказать совсем другие слова.
Как медленно тянется время! Лишь на другой день к вечеру дверь отворилась и в полумраке комнаты появилась Йолан. Она пришла одна.
— Вы знаете, что я не лечу? — вместо приветствия спросил он, включая свет, — ему хотелось лучше видеть ее лицо.
Йолан молча кивнула.
— И еще… я пошутил тогда, назвав себя женоненавистником…
— Я поняла… — смущенно сказала Йолан, присаживаясь на диван.
— Вы волновались за меня? Признавайтесь чистосердечно.
Ему стало неловко за свои слова, «Черт знает что. Я ведь требую от нее признания…» А она обернулась к нему и сказала спокойно и просто:
— Я полюбила вас…
Если бы Тибор знал, сколько раз за последние дни Йолан мысленно повторяла эти слова!
— Я так волновалась, — с виноватой усмешкой продолжала она, — что даже хотела броситься с балкона. Но потом подумала: а вдруг, когда намну перелезать через перила, внизу появится молочник… И мне стало так смешно!
«Вот он, секрет нашей «аффинитности»», — подумал Тибор и вдруг ощутил во рту вкус фруктового сока… (Как неожиданно поднимаются воспоминания из глубин памяти!) Когда он жил в Фиуме, то больше всего любил апельсины. Их выгружали из трюмов еще не совсем созревшие, сладкие и одновременно кисловатые. Йолан — такая же. Милая… Он засмеялся счастливым смехом и, обняв Йолан, привлек ее к себе.
