Драматическая миссия | страница 60
Появление Винермана оказалось как нельзя кстати. В Покровских казармах подобрался конный батальон, а командира до сих пор подыскать не удавалось. Винерман с готовностью взялся за дело, и через десять дней батальон на учебном плацу так лихо провел атаку, что тут же получил приказ грузиться в вагоны и следовать на Южный фронт. Как ни велика была нужда в боевом пополнении, однако отправка эшелона на этот раз задерживалась.
— Нет топлива!
Винерман в отчаянии бросился за помощью к Тибору:
— Помоги!
Тибор целый день потратил на хлопоты и добился того, что ему обещали дать уголь, но но раньше чем через три дня.
«Да, — думал он по дороге на вокзал, — но очень-то я обрадую Винермана». Каково же было его изумление, когда, прибыв на вокзал, он нашел Винермана чисто выбритым, подтянутым, в заломленной на затылок казацкой папахе! Гусар лихо отплясывал гопак под одобрительные возгласы русских красноармейцев из соседнего эшелона. А в голове состава, весело пофыркивая, стоял под парами паровоз.
Увидев Тибора, Винерман рассмеялся:
— Я тебе говорил, если за что возьмусь — все сделаю. Наш батальон — лесорубы, сам знаешь, в лагерях обучили этому ремеслу. Взял я один взвод, выехали на рассвете в лес, а к полудню напилили и накололи столько дров, что хватит до самой Кубани!
Рассказ Винермана привел Тибора в восторг. Он горячо обнял его. «Да… когда-то я считал, что он из тех, кто «путает», — с раскаянием подумал Тибор. — Не так-то все просто. Век живи, век учись».
Машинист повернул рукоятку, и из тонкой трубки возле паровозной трубы с громким шипением вырвалась упругая струя пара и покатилась по перрону белыми круглыми клубами. Ш-ш-ш!
Доброго пути, Винерман!
Глава третья
Организатор
В это смутное время он был душой партии.
Бела Кун
…Тибор вскочил.
Годы, проведенные в лагерях, выработали привычку вскакивать по сигналу, не успев еще открыть глаза. Вот и сейчас, словно кто толкнул его, он, едва приподняв веки, сбросил одеяло и оказался на ногах.
Во всем теле — усталость, как будто ночь прошла в изнурительной работе, голова тяжелая, веки припухли. И все же Тибор помнит, что он сейчас — не он, а Ференц Краузе, прибывший вчера вечером в Приют инвалидов войны. За окном, выходящим на Фехерварское шоссе, — зимнее утро. На столе шипит и клокочет веселый электрический чайник.
— Доброе утро, Банди, — потягиваясь приветствует Тибор своего гостеприимного хозяина. — Навязался на твою шею беспробудный соня. Черт возьми… Верно, уже половина восьмого?