Тибор стиснул руками голову.
— Я трое суток не сомкнул глаз…
— Да, да, — заторопился Кун. — Идите отдыхайте. Обсудим все завтра. Да, еще! Хочу посоветоваться с вами, не учредить ли нам чрезвычайный трибунал, как во времена революции 1848 года. Чтобы он имел свой следственный аппарат. Он будет вести расследование на месте… выносить приговоры и тут же приводить их в исполнение.
— Карающий меч революции… — с трудом одолевая смертельную усталость, сказал Самуэли. — Я думаю, суровые меры отобьют охоту у всякой нечисти совершать диверсии и прочие враждебные акты…
На следующее утро Кун вручил мандат Тибору Самуэли.
— Таких полномочий мы не решились бы дать никому другому, — сказал он. — Но вы доказали свою безупречную честность и преданность делу революции! Впрочем, читайте сами…
Самуэли бережно взял из его рук мандат.
«Революционный Правительственный Совет, возложив на народного комиссара Тибора Самуэли задачу обеспечения революционного порядка и дисциплины в тылу Красной Армии, в Затисье, уполномочивает его для достижения этой цели применять любые меры, какие он сочтет необходимыми, минуя обычную процедуру судопроизводства революционного трибунала.
Будапешт, 21 апреля 1919 года.
Революционный Правительственный Совет».
— Бём и его сторонники не возражали против предоставления мне неограниченных полномочий? — спросил удивленный Самуэли.
— Что вы! Охотно поддержали. Устранились, как говорится, умыли руки и теперь могут спать спокойно.
— Зато мне, кажется, вообще не придется спать, — усмехнулся Самуэли и, аккуратно сложив мандат, сунул его в карман. — Легкой жизни ищут себе политиканы… — закуривая, сказал он и с силой дунул на догоравшую спичку, издав при этом звук, очень похожий на «тьфу»!..
«Митинг на Красной площади… Ленин представляет рабочим тов. Тибора Самуэли, народного комиссара по военным долам Красной Венгрии…»
«Правда», 27 мая 1919 г.
5
Утром 23 апреля 1919 года и городах и селах Венгрии на стенах домов было расклеено воззвание:
«Революционный Правительственный Совет, отстаивающий интересы не только венгерского пролетариата, но и угнетенных всего мира, возложил на меня задачу обеспечить порядок и дисциплину как на фронте, так и в тылу. Мне дано право применять самые строгие меры, и, если меня вынудит к этому необходимость, я воспользуюсь своим правом».
Заканчивалось воззвание грозным предостережением:
«Я не ставлю никаких условий классовому врагу пролетариата — буржуазии, но пусть враги запомнят: тот, кто поднимет руку на диктатуру пролетариата, кто явно или тайно будет подстрекать к контрреволюционным мятежам, способствовать им или, зная о подготовке их, утаит это, кто не будет выполнять распоряжений Революционного Правительственного Совета и приказов главнокомандования армии, тот сам себе подписывает смертный приговор. Наша задача — привести его в исполнение.
