Так и было. В тот вечер мы с Наско остались одни. Сидели на скамейке. Я просматривал новый номер «Септемврийче», а Наско глядел в бинокль на дальнее поле.
— Наше село отсюда не увидишь, но один из кварталов в Кюстендиле словно вот тут, рядом со мной. Кажется, протяни руку — и дотронешься до крыши… Там, в стороне, что-то сверкает, не то стёкла парников, не то маленькое водохранилище.
— Может, это подземная река пробивается? — поддразнил его я.
— Не смейся, это ведь всё правда, что я тогда говорил. — Наско перестал смотреть в бинокль. — Я вот думаю, что тёплые источники Хисарлыка и Кюстендила, может, тоже воды какой-нибудь подземной реки, которая столетиями течёт у нас под ногами.
Наско снова поднял бинокль и приблизил к себе город.
Поглядел через бинокль и я, но так, рассеянно. Не мог же я догадываться в тот момент, какой долгий путь придётся пройти, сколько бед пережить, прежде чем мы сумеем вернуться назад, в тепло и зелень родных мест.
Мы стали смотреть на Руены. Вот на одной полянке углядели Цветанку и Латинку. Цветанка собирала ягоды, а Латинка пыталась нарисовать две сосны, отражающиеся в воде.
Бумажные голуби Милчо Техники взлетали всё выше и выше. Два из них приземлились на крыше «Ёлочки-сестрички» и так и не вернулись на землю к своему конструктору, который изо всех сил размахивал руками, точно сам собирался взлететь.
— Эй, Милчо, не забыл про наш спор? — крикнул Наско.
— Какое там забыл! Я и утром встал пораньше, и в мёртвый час не спал. Дело идёт!
— А до скольких досчитал?
— Тайна! — покачал головой конструктор бумажных голубей.
— Ладно, пусть остаётся тайной. Но один день уже прошёл, осталось только шесть!
Вчера Милчо Техника и Наско-Почемучка заключили пари. Наско сказал, что миллиард — это грандиозное число, а Милчо на это только пренебрежительно свистнул.
— Если будешь каждую секунду называть одну цифру, за сколько времени досчитаешь до миллиарда?
— Не до миллиарда, а до миллиарда и одного досчитаю за четыре-пять дней.
— Не сможешь!
— Ну, пусть не за четыре-пять дней, — заколебался Милчо, — но за неделю-то уж наверняка. Хочешь, поспорим?
