Он не ответил, но в глазах такая тоска появилась, что Джейн наклонилась вперед и тронула его за руку:
— Ты просто устал, Стивен, от этого и депрессия. Отдаешь, отдаешь, а взамен очень мало получаешь. Вот отдохнешь с месяцок, и все наладится, энергии прибавится. Сможешь двигаться вперед.
— Двигаться вперед, — хмыкнул он. — Куда вперед? И для кого?
— В том-то все и дело, — мягко проговорила Джейн. — «Для кого» — вот главный вопрос. Если бы у тебя было ради кого работать, то все сразу же встало бы на свои места и обрело смысл. У тебя пустота вокруг не потому, что ты работаешь много, а потому, что нет любви. И одиночество от этого же.
— С чего ты взяла, что я одинок?
— Без любви всем одиноко.
— А как же великие святые? И священники? Как же они без любви обходятся?
— У них есть любовь к Богу. Не важно, кого любить, главное — любить, — улыбнулась она. — Если только объект любви — не ты сам.
Он долго молчал, а когда заговорил, ответ его удивил Джейн.
— Я ни с одной женщиной, как с тобой, не разговаривал. Такое впечатление, что я тебя всю жизнь знаю. Я сначала думал, что это все корабль, море странные вещи с людьми делает. Но теперь-то мы на суше, а чувство все то же. — Губы его тронула легкая улыбка; — Отчего-то я не могу себе представить, что ты дочь Седрика Белтона. Ты совсем на наследницу не похожа, Дженни. Да ты, если на то пошло, даже не Дженни! Дурацкое имя, и оно тебе совершенно не подходит.
— Согласна. Мне больше Джейн нравится.
— Джейн. Гораздо лучше звучит. Да, точно, ты Джейн. Сдержанная и теплая.
Джейн прикрыла глаза, вслушиваясь не в слова, а в интонацию. Настоящее имя придало ей уверенности в себе, и она даже не такой уж обманщицей себя чувствовала, но ей с новой силой захотелось открыться ему. При других обстоятельствах она бы… Девушка резко открыла глаза, возвращаясь в реальность. При других обстоятельствах Стивен Дрейк узнал бы о ней разве что из списка служащих!
В этот самый момент патрон принес первое из многочисленных волшебных блюд, и Джейн позабыла и прошлое, и будущее, наслаждаясь настоящим. И каким настоящим! От изысканных яств слюнки бежали: виноградные листья с рисом и оливками; moules farcies a la provencal — мидии под яичным желтком с маслом на румяной хлебной корочке; cotes de volaille — цыплячьи грудки с копченой ветчиной и обжаренными в масле гусиными печенками. В конце последовал воздушный омлет — невесомый золотой шарик с коньяком.
— После такой трапезы лет сто есть не захочется, — отправила она себе в рот последнюю ложечку.
