Сантон удивлённо
вскинул брови:
- Мой? Я с ним
незнаком.
- Завтра, Бог
даст, познакомитесь.
– Пикар взял
из костра ветку
и раскурил
трубку, - Очень
многообещающе
начинал. А после
Индии олуха
будто сглазили.
Сказочное
невезение! Для
императора
же главное
достоинство
солдата –
удачливость.
- Удача – штука
переменчивая.
– хмыкнул Сантон.
- Не для Гудена.
Болван проклят.
Если он и 75-й не
сможет вывести,
клянусь, я брошу
его гнить здесь.
Сантон покосился
на северный
склон:
- Надеюсь, его
не поджидают
англичане.
- Да и пусть. Сколько
их может быть?
Батальон? Моим
гренадёрам
их батальон
на один зуб. А
затем я займу
Ирати. Что это
за Ирати такое,
кстати?
- Пастушье селение.
- Баранина и
пастушки на
Рождество. –
облизнулся
Пикар, - Прощальный
привет Испании.
Генерал ухмыльнулся,
предвкушая
забаву. Пастушье
село Ирати
являлось вражеским
селом, следовательно,
можно было не
церемониться.
Пикар не боялся
англичан. Наоборот,
он надеялся,
что в Ирати
окажутся
«ростбифники».
Генерал считал,
что его соплякам,
многие из которых
ещё не начинали
бриться, надо
дать попробовать
на вкус победу,
прежде чем
Веллингтон
перейдёт Пиренеи
и вторгнется
во Францию. По
глубокому
убеждению
Пикара, отведав
победы, юнцы
обычно жаждут
добавки.
В том-то и заключалась
беда полковника
Гудена. Он привык
к поражениям.
Пикар же привык
к победам. Среднего
роста, как сам
император,
Пикар был столь
же безжалостен
и целеустремлён.
Только благодаря
этим качествам
он провёл свою
уменьшающуюся
бригаду сквозь
снега России,
взимая кровавую
дань с преследователей-казаков.
Коль «ростбифники»
дерзнут поутру
встать у него
на пути, он покажет
им, как дерутся
ветераны русской
кампании. Они
надолго запомнят
Рождество в
Ирати, не будь
он генерал
Максимилиан
Пикар.
Шарп поморщился:
- Всё-таки есть
что-то неправильное
в драке под
Рождество.
- Завтра Сочельник,
сэр. – уточнил
Харпер, как
будто это что-то
меняло.
- Ты приглядывай
за Николзом,
Пат. – попросил
Шарп, - Я не хочу
потерять очередного
прапорщика.
- Мальчонка
резвый. – произнёс
Харпер, - Присмотрю.
Прапорщик
Николз стоял
в центре полка
под двумя знамёнами.
Собственный
принца Уэльского
Добровольческий
построился
в линию за пятьдесят
шагов до сложенной
из камней пирамиды,
отмечающей
границу. Верхняя
точка перевала
скрывала их
от идущих с юга
французов. За
спиной красномундирников
перевал полого
спускался к
деревне, а впереди
склон был довольно
крутым, и тракт
делал крюк.
Пока французы
доберутся до
бойцов Шарпа,
английские
пули успеют
упокоить многих
из них.
