Царь сдулся. Покачался на целехоньких каблуках, хмуро помотал головой и бросил руку, с трудом отняв её от кинжала, в сторону стола на колесиках с источающими манящие запахи блюдами:
— Угощайтесь, гости дорогие, — яд в его голосе мог бы отравить продуктов и в пять раз больше, чем предстояло съесть. Но «гости» оказались не привередливыми.
«Какая она у меня умница!», — восхищенно подумал Рус, подставляя жене стул.
Выпили, поели, выпили, еще выпили… это то, что нужно в подобной непростой ситуации. Не так представляли молодые супруги теплую встречу со старым знакомым.
— Какие у тебя замечательные повара, Эрлан, — нахваливала Гелиния, без всякой игры уминая за обе щеки, — м-м-м, такую перепелку… это перепелка? Прости, стокач. Сама удивилась, откуда она такая большая… а соус! Не знаешь, из чего готовят? — Эрлан сначала отвечал неохотно, но сам не заметил, как втянулся…
— Ты понимаешь, что самое обидное, Рус? — в конце концов, царь, наплевав на «отрезвление», позволил себе напиться и теперь изливал «другу» душу. Они сидели уже около четверти и ему приходилось четырежды подходить к дверям, отключать «глушилку», орать все более пьяным голосом, что все нормально, а то выбили бы створки. Отходя от дверей, не забывал снова активировать Знаки.
— Я - не самодержец, я — твоя марионетка и ты это прекрасно знаешь! Да это все вокруг знают, у всех на рожах написано! Ты можешь прийти в любой момент, и все тебя ждут! И я жду в первую очередь! Понимаешь?!
— Ну, приду, и что? — Рус хоть и меньше, но опьянел тоже изрядно. Он тоже «выключил отрезвление» и Духов строго-настрого… попросил (это соответствовало грозному приказу).
— А то! Отдашь распоряжения, о которых я даже и не подозреваю, и снова смоешься в свою «яму»! А я исполняй. Ты же сын Бога, это не шутки, — говоря это, пьяно качал пальцем у самого лица «божьего сына».
— Да не буду я лезть к тебе с поручениями, вот еще! И так достаточно наприказывал. Кстати, как выполнение?
— А-а-а, — отмахнулся Эрлан, как вдруг расцвел, — мы же до моря дошли! Дней пять, как голубь от Филарета прилетел. Кушинги[7] не сопротивлялись, а кочевников разбили напрочь! — и хлопнул по хрупкому столу. Изящная столешница треснула, вино и огневичка, подпрыгнув в кувшинах, пролились на белую скатерть, а часть тарелок попадала на пол, звонко зазвенев серебром и разбрызгав остатки того, что там еще находилось. Несмотря на выпитое, ловкие воины и юная маг-Хранящая (практически трезвая) успели отскочить, не замаравшись.
