Рус. Защитник и освободитель - Вадим Крабов

Со дня свадьбы Руса и Гелинии прошло полгода. Жители Эолгула, изумленно посудачив про «освящение брака самой Геей», вскоре забыли о ней, погрязнув в вечной торговой и ремесленной суете.

«Выдал князь младшенькую — хвала Богам и Предкам! Живут себе в загородной вилле, никого не трогают — хвала им же. „Закатный ветерок“ называется место. Большой дом с садом и каменная ограда, вроде как структурами укрепленная. Загадочное место и богатое… А муж-то, оказывается, этрусским царем был. Что там случилось — одним богам ведомо, но князь зятя привечает… А Гелингин? Слышали? Продолжает с мужем в орден Хранящих ездить! Ну и порядки в той Этрусии!..», — такие разговоры продолжали мелькать среди скучающих беззаботных матрон. Когда другие темы исчерпывались.

Спокойствия Гелинии хватило на месяц. Привыкла к новым ощущениям, втянулась в семейную жизнь, и свободное отцовское воспитание дало о себе знать. Первым делом выгнала Сирилгин. Сама не ожидала такой ревности, но как только узнала о бывшей «постельной служанке», взъярилась. Все понимала, простила, но как жить, зная, что «соперница за стенкой»?

Здесь она, надо сказать, немного преувеличила. Служащие жили в отдаленной части большого квадратного дома с внутренним двориком, с хозяйкой пересекались редко, а сама Сирилгин так и вовсе не попадалась ей на глаза. Тем не менее, Гелиния вызвала домоправительницу Асмальгин и приказала «немедленно выгнать мерзавку Сирилгин».

Пожилая тиренка, услышав гневный приказ Гелинии, рухнула на колени. Во взоре — чистая преданность.

— Госпожа Гелингин, княжна! — знала, что не любит хозяйка, когда её называют на тирский манер и тем более величают княжной, однако сказала это намеренно, дабы отвлечь часть гнева на себя, ибо характер пожилой женщины был строг, но справедлив.

Сирилгин, по мнению «правильной» домоправительницы, далеко не подарок и вполне заслуживает презрения, но никак не нищеты или рабства, куда легко могла загреметь за долги её бедного семейства.

Слово за слово и юная жена, смягчившись, разрешает выдать изгоняемой служанке двухмесячное денежное содержание и более того, позволяет объявить от своего имени «попечение о невесте», то есть назначила за ней хорошее приданное. От женихов теперь отбоя не будет.

«Вот так, красавица, — довольно думала опытная Асмальгин, — а ты, глупая, с мужем споришь. Упади на колени, согласись, ублажи и все по-твоему будет. С возрастом поймешь…», — вдовствующая тиренка в свое время прошла хорошую школу, прожив со своим благоверным (самодуром ни чета Русу) почти сорок лет. Всегда вертела им как хотела.