Неожиданно прозвучавшие крики привлекли его внимание к одной из групп обучающихся. Легионер-инструктор склонился над сбитым с ног человеком и продолжал дубасить того по спине, даже когда центурион, прорвав линию атребатов, подошел взглянуть, что происходит.
— Что за хрень у тебя в башке вместо мозгов? — орал инструктор. — Как я могу показать это проще, ты, долбаная дубина! Блок, отражение, выпад, удар. Каким нужно быть олухом, чтобы этого не запомнить?
— Что здесь творится?
Инструктор вытянулся в струну.
— Этот болван не учится, а дурью мается, командир. Четыре очень несложных движения и то не перенимает.
— Понятно, — кивнул Катон, глядя на съежившуюся фигуру.
Атребат, тот самый крепыш брит, что не мог отличить правую руку от левой, медленно повернул голову и ухмыльнулся, глядя на центуриона.
— Как тебя зовут? — спросил Катон по-кельтски.
— Бедриак.
— Вот что, Бедриак. Называй меня командиром.
Показав неровные зубы, атребат снова ухмыльнулся, кивнул и указал на себя пальцем:
— Бедриак, командир! Бедриак, командир!
— Да, это я уже понял, — ободряюще улыбнулся Катон и повернулся к Тинкоммию: — Ты что-нибудь о нем знаешь?
— Да. Он охотник. Лишился семьи во время вражеского набега. Был ранен, его нашли полумертвым.
— Скорее уж полоумным, — пробормотал инструктор.
— Хватит! — отрезал Катон и слегка ткнул локтем Тинкоммия. — Не уверен, что он нам годится.
— Почему? Крепкий малый и хорош в драке. Вчера он отделал пару наших бойцов. Я сам это видел.
— Физическая сила — это еще не все.
— Нет, не все. Но этот человек хочет отомстить дуротригам. И у него есть на то право.
Катон понимающе кивнул. Жажда мщения помогает в бою. Это сильное чувство, не стоит пренебрегать им. Кроме того, насмотревшись на кровавые злодеяния дуротригов, подстрекаемых кастой жестоких жрецов, он и сам внутренне глубоко сострадал обездоленным ими несчастным.
— Справедливо. Мы оставим его, но только если он сможет постигать воинскую науку. Марий!
— Да, командир?!
— Продолжай.
Тут краем глаза Катон заметил какую-то суету у ворот и обернулся, чтобы рассмотреть все получше. К плацу рысцой приближалась кавалькада. Одного из всадников Катон знал в лицо. Это был Верика.
— Царь?! Что ему-то здесь надо?
— Он едет взглянуть, как продвигается обучение, — ответил Тинкоммий.
Катон холодно покосился на принца:
— Что ж, спасибо за своевременное предупреждение.
— Прости, римлянин. Дядя говорил что-то такое вчера вечером. Но я о том запамятовал и только что вспомнил.
