Она тяжело вздохнула и выпила противную жижу.
Еще раз глубоко вздохнула. «Вот и все, — сказала она себе. — Вот и все».
Она улеглась на кушетку, но прежде машинально, по привычке, подстелила под ноги газету. Не успела она вытянуть ноги, как газета соскользнула на пол. Она встала, подняла газету, постелила ее на место. Опять легла. Закрыла глаза. Глубоко дыша, скрестила руки на груди и стала ждать.
Через какое-то время она опять встала, бесшумно прокралась в ванную и мокрой ватой смыла краску с ресниц. Посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Затем снова легла, скрестила руки на груди, закрыла глаза. Принялась ждать.
В такой позе она пролежала довольно долго.
Потом снова открыла глаза. Сбросив домашние туфли, осмотрела свои ноги; отеки спадали на глазах. «Странно, — подумала она, — ведь до этого двое суток не было никакого улучшения. Впрочем, не все ли равно теперь», — докончила она свою мысль, снова улеглась на кушетку и закрыла глаза. Потом вдруг вскочила как подброшенная и беспокойно огляделась по сторонам.
— Что за чертовщина! — проворчала она. — Совсем не действует!
Сидя, она вытянула вперед руки и пошевелила пальцами, словно перебирая клавиши рояля.
— То-то же! — довольная, пробормотала она. — Пальцы уже немеют.
Она вытянулась на кушетке, скрестила руки на груди. Из соседней комнаты Мышка осторожно постучала ногтем в перегородку. Орбан на мгновение приоткрыла глаза, но на стук не ответила.
Минут через пятнадцать зазвонил телефон. Орбан открыла глаза. Некоторое время она слушала, как надрывается телефон, потом встала.
Звонили Мышке, одна из ее заказчиц, привередливая дамочка, которая имела обыкновение раз пять возвращать одну и ту же шляпу на переделку. Орбан довольно раздраженным тоном заявила, что в данный момент ей некогда с ней разговаривать. Но, услышав, что эта истеричка посмела назвать «слишком спортивной» зеленую шляпку, которую сама же в ее, Орбан, присутствии просила выполнить «на манер охотничьей шляпы», Эржи взвилась на дыбы.
— Давайте говорить начистоту, уважаемая! — сказала, а вернее, закричала она. — Эту самую шляпку, которую моя приятельница дважды для вас переделывала, вы в конце концов одобрили, расплатились за нее и взяли. Тем самым мы со своей стороны считаем вопрос улаженным. Я знаю, что до сих пор вы всячески злоупотребляли уступчивостью моей приятельницы, но на сей раз номер не пройдет. Может, она-то и согласилась бы еще раз переделать вашу шляпку, но смею вас заверить, уважаемая, что в таком случае вам придется иметь дело со мной!
