— Ничего не понимаю…
— Ой ли? Сам, ведь, то же самое творишь! — лицо Аристарха вдруг приняло такое выражение, что было совершенно непонятно: то ли он осуждает Мишкины действия, то ли одобряет. — Кто дело к тому ведет, чтобы отрокам прежнее житье скучным и серым показалось, чтобы будущее они себе мыслили только в твоей сотне? Не ты ли?
— Э-э… ну, так. Да… а Нинея-то тут причем?
— А всего-то и разницы между вами, что ты свое дело исподволь, медленно и незаметно творить стараешься, а она единым махом сотворила! Не понимаешь?
— Н-нет…
— Она ребят из родов НАСОВСЕМ забрала! Без возврата! По ним родня тризну справила, как по покойникам! И это, немного, и твоих рук дело!
— Как это? — Мишка почувствовал себя совершенно ошарашенным. — Я, наоборот, после года обучения собирался их домой на побывку отпустить!
— А кто настаивал на обязательном крещении? Вот и получается: дома с ними простились навсегда, а здесь другие имена дали. Все! Нет уж больше тех отроков на свете!
— Но я же не знал… даже и подумать не мог…
— Не мог он, едрен дрищ… не захотел ты подумать как следует, поленился! — Аристарх обличающе уставил в Мишку указательный палец и передразнил: — По десятку воинов в каждом селище! Тьфу! Да с чего ты взял, что Велесова волхва будет мыслить и рассчитывать так же, как ты думал бы и рассчитывал на ее месте? Она, может быть, раз в десять тебя старше и знает такое, что тебе и не снилось!
— Но как-то же ее намерения надо себе представлять! — уперся Мишка. — Иначе же только и жди какой-нибудь неожиданности.
— Это верно. — Аристарх внезапно успокоился и заговорил уже другим тоном. — Ну, хорошо, вот я тебе об отроках объяснил, и как ты теперь понимаешь ее нежелание перемешивать десятки?
— Теперь? — Мишка на некоторое время задумался, Аристарх терпеливо ждал. — Я так думаю, что совсем-то власть над своими отроками она терять не хочет, а единственное, что их теперь с прошлой жизнью, а значит, и с Нинеей связывает, это их землячества — отроки односельчане. Если с родней навсегда распростились, и имена у них теперь другие, и жизнь другая, то парни, с которыми они с детства знакомы, сейчас для них стали как братья кровные. И еще одно: я думаю, что в тайне они, все-таки, рассчитывают домой вернуться. Пусть нескоро, пусть не все… наверняка же представляют себе, как въезжают в родное селище на лихом коне, в дорогом доспехе, с богатой добычей, и как их встречают…
— Так, правильно. — Аристарх согласно покивал. — А разрешить им вернуться может только волхва, значит привязаны они к ней крепче, чем веревкой. А теперь, парень, вспоминай: с чего наш разговор начался?
