— Думаю, пока не проверишь, не узнаешь. — Он кашлянул и отчего-то вдруг смутился. — Собственно… вы… ты… я ведь толком не поблагодарил даже, а если бы не ты и не твой отец… Словом, если я могу чем-нибудь помочь, сейчас или потом, — только скажи. И речь не о людях, которых я пришлю, это само собой! — поспешно добавил он — и обрадовался, что сейчас была ночь. Щеки залило багрянцем.
— Спасибо, но… я не очень понимаю, о чем вы, ваше высочество.
— Ты… вы… ведь ни разу нигде не были, никуда отсюда не выезжали, верно? Может, вы согласитесь погостить в столице — не сейчас, конечно, через месяц-другой, когда все уляжется. Убедитесь, что это не так уж страшно: жить в мире, где летать можно только во сне.
— О, но я бывала во многих местах — именно благодаря тому, что могу летать не только во сне. Папины птички…
— Ваше высочество! — Мастер вышел на крыльцо и смотрел на них — черная фигура на фоне темного неба. — Поможете мне с уловом?
— Да, конечно.
Вопрос на самом деле вопросом не был, и они оба это знали.
— Ну, — повернулся принц к Ласточке, — если когда-нибудь…
Она мягко коснулась его левого плеча. Пальчики были в сияющей пыльце… или что там остается от пряжи из цикадовых песен?
— Благодарю, ваше высочество. Конечно, я с удовольствием навещу вас в столице.
Принц потом то и дело косился на плечо: кажется или оно действительно чуть светится?
Но после купания в озере, конечно, если и была пыльца, то вся смылась.
А прозвучало ли что-то большее, чем вежливость, в голосе Ласточки? Он не знал ни тогда, ни сейчас.
Но теперь, встретившись с девушкой взглядом, — кивнул и приложил руку к левому плечу, а после отвернулся и пустил коня вскачь, чтобы догнать Рифмача.
«Ну да, — думал он, — да, в конце концов я приеду за ней. Вернусь, обязательно вернусь. Или, если совсем одолеют дела, пришлю своего верного спутника, надо будет только придумать ему какое-нибудь звучное имя, ну что это за Рифмач, пусть будет, например, Озерный, в честь вчерашнего чудесного спасения, да, точно, Ронди Озерный, воин без страха и упрека, защитник слабых, ниспровергатель подлых, хранитель Пламени, первый из равных. Мы — все мы, вместе! — создадим новую историю, о которой будут помнить столетия спустя. Историю, которой будут гордиться, которую раз за разом станут повторять, очищая и обновляя мир. Историю, которая превратится в истину».
Ему показалось, что где-то снова скрипит перо и некий взгляд с усмешкой опять следит за ним с небес, но на этот раз принц не стал оборачиваться.
