Они отставили в сторону кружки, сели прямо, переплетя кисти «крестом», и впились друг в друга взглядами. Так продолжалось какое-то время, в течение которого, казалось, ничего не происходило. Мальчишка-слуга, усыпленный Фриухом одним движением руки, тихо похрапывал и всхлипывал во сне.
Рыжий первым вздрогнул и помотал головой, приходя в себя. Ослабевшей ладонью утер со лба пот.
— Молодец, — сказал ему седой. — Хорошо держался. Говоришь, Донн, когда учил тебя, был доволен?
— «Донн» и «доволен» — два несовместимых слова! Старый зануда только и делал, что ворчал: то не так, это не этак.
— Узнаю характер Бурого! — засмеялся Финдбеннах. — А все-таки ты зря ушел от него, он бы еще многому тебя научил.
— Да — если бы прежде не замучил до смерти своими причудами. Но я все равно ему благодарен. Бурый — один из лучших магов. Хотя вы, пожалуй, будете посильней.
— Глупости! — резко произнес Финдбеннах, вставая. — Ты судишь по себе, но ты еще не превзошел своего учителя. Если захочешь продолжить спор, возвращайся сюда лет через сорок, а до того поброди по свету и хорошенько приглядись к людям, поживи среди них. Пока же — прощай.
Финдбеннах достал из кошелька на поясе серебряную монету и положил на стол.
— Но магистр! — обиженно воскликнул Фриух. — По уговору, платит проигравший.
— Вот и заплатишь. А монету при случае передашь Бурому Донну.
— Только монету? А на словах?..
— Скажешь, что всё забыто и уже не важно, кто ошибался. Бурый поймет. — И Финдбеннах, попрощавшись, вышел во двор, чтобы позаботиться о воспоминаниях падкого на зрелища хозяина.
В ночном небе белый феникс одолевал рыжего.
* * *
— А дракон, ты видел дракона? Хорош был, верно?
— Хорош, — признал мальчишка.
Фриух и его слуга шли прочь от города по ночной дороге. Согласно условиям поединка, сразу после его завершения они должны были покинуть Иллгайрэт.
— Пожалуй, за последние несколько турниров это твой лучший дракон. Но Финдбеннахова феникса ты так и не превзошел. — Мальчишка помолчал, подбрасывая в воздух серебряную монетку. Зависнув у него над головой, она на мгновение превращалась то в мотылька, то в воробышка, а потом снова становилась монеткой и падала в подставленную ладонь. — И ты мог бы продержаться подольше! — сварливо заметил Бурый. — Конечно, если бы не был так упоен величием собственного дракона!
— Но, учитель…
— «Но, учитель»! — передразнил маг. — Скажи мне, Фриух, ты хоть понял, что сегодня Финдбеннах преподал тебе очень важный урок?
