Это был двадцать седьмой поединок магистра за последние двести лет, и начался он, как и предыдущие двадцать шесть. Поутру на турнирное поле явился громадный седой бык, стукнул копытом о землю и заревел, вскинув к небесам голову, увенчанную четырьмя рогами. В быка Финдбеннах превратился сразу же, как только вышел из башни, — и весь путь по улицам города проделал в этом облике. Под ноги ему бросали цветы, женщины поднимали детей, чтобы те могли прикоснуться к шелковистой шерсти.
Рыжий чужак по имени Фриух провел ночь на постоялом дворе, а едва рассвело, удалился со своим слугой в священную рощу, находившуюся рядом с турнирным полем. Когда Финдбеннах издал свой яростный клич, Фриух вышел из рощи, обернулся вепрем и помчался навстречу сопернику. Они сошлись на поле, бык и вепрь, — и поединок начался.
Давно жителям Иллгайрэта не доводилось видеть таких сражений! В кого только не превращались маги, что только не выдумывали, дабы одержать победу! Пернатый спрут сходился в поединке с дикобразом, гигантский лев отбивался от грифона, сонмище муравьев атаковало рой ос; воины в блестящих на солнце доспехах, исполинские червезмеи, мантикоры, химеры всех мастей сшибались друг с другом, но никто не мог победить: там, где Фриух был сильней, Финдбеннах оказывался изворотливей, на хитрость магистра рыжий отвечал своей хитростью, на заклятье — заклятьем, удар когтей встречал щитом, ядовитый плевок — водопадом…
День пролетел незаметно. Только когда над турнирным полем взлетели два дракона, золотистый и снежно-белый, зрители обратили внимание, что давно уже наступила ночь. И все как-то сразу поняли: шуткам да забавам конец. Вот-вот окончательно выяснится, кто станет служить Иллгайрэту, а кто — покинет его навсегда.
Огнедышащие чудовища на миг замерли в воздухе, величественно взмахивая крыльями, а потом набросились друг на друга. Внизу сотни людей следили за ними, затаив дыхание.
* * *
— Ты гляди! Из великанов стали драконами. Ого-го, теперь точно что-то будет!
Хозяин постоялого двора пританцовывал у окошка, до боли закусив нижнюю губу. Денек у него выдался тяжелый: посетителей почти нет, оно и понятно, все люди нынче собрались на поле, ему и самому туда охота податься, да нельзя: все-таки «почти» и «нет» — не одно и то же.
За столиком в самом углу сидели трое. С виду — ничего особенного, но, конечно, дурни, каких поискать. Магический поединок их почти не занимал. Сперва-то еще поглядывали в окно, однако больше для приличия; потом и вовсе забыли о турнире. Знай, болтали да еды-питья требовали. Но — платили; приходилось отвлекаться. Вся прислуга-то сейчас была на трибунах, торговала пирожками, он один остался на постоялом дворе. А теперь из-за этого страдал.
