— Надо же… она все время лежала там, в ящике.
Я кладу пакет на кушетку и срываю хрустящую бумагу. В свертке я нахожу экземпляр «Сонетов с португальского» Элизабет Баррет Браунинг.
— Ох, — выдыхаю я, надеясь, что в моем голосе не слышится разочарования. — Книга.
— Да, она принадлежала твоей матери. Это ее любимые стихи. Она обычно читала их мне по вечерам…
Он умолкает, не в силах продолжать.
— Отец?..
Он обнимает меня, прижимает к себе.
— Я так рад, что ты дома, Джемма…
Я чувствую, что должна что-то сказать, но что именно — не знаю.
— Спасибо за книгу, папа…
Он отпускает меня.
— Да. Наслаждайся ею. И… ты не могла бы отнести обратно ключи?
Входит миссис Джонс.
— Извините меня, сэр. Вот это только что принес посыльный, для мисс Джеммы.
— Да-да, — несколько раздраженно откликается отец.
Миссис Джонс подает мне сверток и письмо.
— Спасибо, — благодарю ее я.
В письме содержится официальное приглашение на ужин, адресованное бабушке.
Виконт и леди Денби были бы рады присутствию на ужине мистера Джона Дойла, миссис Уильям Дойл, мистера Томаса Дойла и мисс Джеммы Дойл — во вторник, семнадцатого, в восемь вечера. Мы были бы рады получить ответ.
Можно не сомневаться, бабушка с превеликим удовольствием ответит согласием.
Так, теперь пакет. Сорвав бумагу, я нахожу прекрасную бархатную коробочку от Саймона Миддлтона с приложенной к ней запиской, гласящей: «Для хранения всех ваших тайн».
Удивительно, однако отец не задает мне ни единого вопроса о подарке.
— Джемма, детка, — рассеянно говорит он. — Отнеси обратно ключи. Ты ведь у меня золотая девочка?
— Да, отец, — говорю я и целую его в лоб.
Я бодро направляюсь в комнату бабушки, кладу ключи на прежнее место, потом бегу в свою спальню, ложусь на кровать и рассматриваю замечательный подарок. Я снова и снова таращусь на записку, изучаю почерк Саймона, восхищаюсь сильными, красиво очерченными буквами. Саймон Миддлтон. Еще вчера я даже не подозревала о его существовании. А теперь только о нем и думаю. Странно, какие иной раз повороты совершает жизнь.
Должно быть, я задремала, потому что просыпаюсь от громкого стука в дверь. Часы показывают половину первого. В комнату врывается Том. Он ужасно зол.
— Это ты дала ему эту дрянь?
— Ч… что? — изумляюсь я, и сон мгновенно слетает с меня.
— Ты дала это отцу?
Том сжимает в руке коричневую бутылочку. Опиум.
— Конечно, нет! — возмущаюсь я, окончательно приходя в себя.
— Тогда, скажи на милость, где он это раздобыл?
Том вообще-то не вправе влетать вот так в мою спальню и нападать на меня.
