Затворив дверь опочивальни, княгиня зевнула, почесала голову и как была прилегла на постелю. Прошлую ночь спала мало: утешала вдовье сердце. Кто знал, что такой день тяжкий выпадет? Хоть теперь вздремнуть…
А Михаил с дьяком сочинял дарственную. Все лучше, чем учить писание и головоломный греческий язык, никак не дававшийся молодому князю. Пусть его монахи учат!
Мысли о Москве больше не беспокоили Михаила. Он был скор на забвение. Сильнее страшил его загадочный мужик — убийца. Ведь в одном шаге от князя стоял! Худущий, глаза запали… Не зря тогда сердце замерло, не зря!
На другое утро Федор Лисица, как всегда, отправился в детинец к приказной избе. Вместе со всяким людом прошел в ворота, побрел ставшими знакомыми проулками.
В проулках меж домов, огороженных тынами — где из бревен, где из кольев, — толклись торговцы, слонялись бездомные попы, искавшие места или даровой выпивки, гремели телеги с деревенскими кладями, — мужики везли боярам свою дань. На телегах краснели говяжьи и бараньи туши, свешивала длинные шеи битая птица, вздымались кадки с маслом, творогом и капустой. Пропуская обоз, Федор увидел знакомого купца, тоже немало просидевшего у приказа.
— Здорово! — осклабился Федор. — Ну, што слыхать? Моя-то обида решилась!
Купец как-то странно поглядел на Федора, отодвинулся и, ничего не ответив, замешался среди народа.
До избы оставалось рукой подать, как Лисицу окликнули. Горбоносый, черноглазый псарь Никиты Жито в кафтане с галунами торопливо пошел в сторону, кивая на ходу — иди, мол, за мной… Федор, недоумевая, почесал в затылке, нерешительно затоптался на месте: уж очень хотелось поскорее узнать в приказе, как его дела. Однако псарь ждал, и Федор свернул к нему.
Увидев, что Лисица идет, боярский слуга валкой походкой двинулся по проулку, изредка оглядываясь и осторожно подмигивая.
Так миновали они один проулок, другой, третий и вышли в незнакомый Лисице тупик. Весь тупик был застроен амбарами, службами, теснившимися к богатому боярскому двору.
В ворота двора въезжал обоз.
Псарь дождался Федора, быстро спросил:
— Видал тебя кто у приказа?
— Нет, — удивленно ответил Федор. — А што?
— Иди! — подтолкнул его псарь. — Живей!
Они проскочили в ворота за последним возом.
— Запри! — приказал псарь челядинцу в тулупе. — Где боярин?
— В хоромах.
Псарь провел Федора в избу для челяди, где в этот час никого уже не было, притворил дверь и, садясь на лавку, расстегнул ворот кафтана.
— Ну, мужик, счастлив твой бог! — сказал псарь. — Я и сам-то не отдышусь.
