— Прими, кормилец. Яички тут, уцелели…
Никитин попятился.
— Да что ты? Нехристь я, что ли, брать с вас?
Баба все держала узелок. Копылов подошел сбоку, властно, но ласково согнул ее руку, подтолкнул бабу назад.
— Не гневи бога, молодица… Ну, прощайте, мужики. Дай вам бог удачи! Пошли, Афанасий.
— Постой, — удержал его Никитин. — Слушай, Федор, Тверь ты знаешь?
— Нет.
— Ну, когда придете, спроси на посаде избу Никитина. Постоишь там, у меня, пока дело решится.
Федор, с трудом сгибая саднящую спину, поклонился Никитину до земли. Пожар уже кончился. Ветер вздымал черный прах, устилал им траву. Княтинцы проводили купцов до ладьи. Сиротливая кучка людей, среди которых высилась могучая фигура Федора, долго виделась уплывавшим…
— Начали дорожку! — сердито, ни на кого не глядя, ворочался на мешках Микешин. — Так плыть будем — добра не жди. Наше дело торговать, а не соваться всюду… Еще бед наживешь с заботами-то этими.
— Заткнись! — грубо оборвал его Копылов, — Слушать срамно!
— Не слушай! — окрысился Микешин. — Заступники! Апостолы! Попадете вот под кнут, тогда как проповедовать будете?
— Ну, довольно! — прикрикнул Никитин. — Чего испугался-то? Какие кнуты тебе видятся? Перекрестись! Мужики кругом правы!
Но Микешин еще долго ворчал и умолк только тогда, когда принялся штопать дыру на кафтане. Дело это заняло его целиком.
— Дядя Афанасий! — тихо позвал Иван, пробравшись на корму к Никитину. А добьются мужики правды-то?
— Должны добиться, — ответил Никитин, поглядев на серьезное лицо парня. — Должны… Мужик, Иване, всему основа. Нельзя его зорить. А вот бояре да монастырские…
Не договорив, он махнул рукой. Иван поглядел на Никитина и ничего больше не спросил.
"Эх ты., птенец! — с нежностью подумал Никитин. — Многого еще не ведаешь… Ну что ж. Может быть, так оно и лучше".
Он снова лег, рывком натянул кафтан на голову и упрямо закрыл глаза. Все не передумаешь и всему думами не поможешь.
Дорога до Нижнего Новгорода, где тверские купцы должны были пристать к московскому посольству в Шемаханское царство, лежала через Калязин, Ярославль, Плес и Кострому. В Калязине, куда ладья пришла на второй день, сделали первую большую остановку, завели судно в речушку Жабню, целый день с удовольствием ощущали под ногами твердую землю. Городок был хорошо знаком всем, даже броннику. Повстречали тверских, поговорили с москвичами, приехавшими на прошлой неделе из Димитрова.
Те подтвердили — да, посольство в Шемаху собирается, тверские как раз успеют.
