– Нет.
– Еще не решила?
– Нет. Решила. Я не уезжаю и не остаюсь. Просто возвращаюсь домой.
– Почему?
– Не знаю.
Он протянул мне лист бумаги, исписанный мелким почерком.
– Почитай и сразу не выбрасывай. Может, сейчас ты еще не поймешь, но однажды ты меня поймешь. Вот тогда и поймешь, и не будешь жалеть. Когда поймешь.
Я взяла листок, свернула его в четыре раза и прижала ко лбу.
– Мне страшно, Лука Демьяныч.
– Отчего?
– Боюсь многого не успеть.
– Тебя это не радует?
– Нет. Мне страшно. Я тороплюсь, но еще сильнее боюсь не успеть.
– Это прекрасно.
– Что именно.
– Знать, что ты многого не успеешь.
– Я опять чего-то не знаю?
– Ты только представь! Какая это перспектива – не успеть многого! Потрясающе… Почувствуй масштаб: не успеть многого! Это тебе не пукнуть и не успеть извиниться.
– А если успеть извиниться, то успеть всё? В глобальном смысле успеть всё?
– В таком масштабе можно и не извиняться. В таком масштабе и без извинений ты всё успел.
– Опять шутите, а я серьезно.
– Нет, девочка, я не шучу. Я только смеюсь.
– А я наоборот.
– А я знаю, – на столе в тарелке лежали яблоки, но он пошарил в карманах и достал неказистое яблочко, – хочешь яблоко?
– Отравленное?
– Нет.
– Тогда не хочу.
– Тогда читай – не томи уже своими страхами и шутками, – он начал смачно жевать яблоко. Откусывал яблоко, а жевал свои и мои слова. На меня не смотрел.
Я начала читать: «Никогда не читай этих строк вслух – прояви уважение к писавшему их. Благо, что писать и читать о себе высокопарно можно в некоторых случаях, а вот речи высокопарные произносить всегда стыдно. Не для того воздух делан.
Хочу тебе сказать несколько слов. Сейчас они тебе могут показаться странными и даже лишними – пускай. Тебе надо их прочесть, чтобы обрести то, за чем сюда ехала. Сейчас или позже. Когда наступит время, ты вспомнишь мои слова. А сейчас их надобно прочесть, чтобы было, что вспомнить в нужный момент. Я начинаю.
Первые дни. Они самые легкие. Первые дни в Париже. Возможно, в каком-то другом городе они проживаются труднее. Хотя по большому счету не важно, где ты. Первые дни есть в любом городе, куда бы ты ни приехал. Они, эти первые дни, проходят по-особому – проходят будто рядом с тобой. Ты еще не в этом городе, не среди этих людей, дышишь не этим воздухом. Ты вдыхаешь легкими, а воздуха не чувствуешь. Потому что воздух для тебя – нечто другое. Ты растворяешься. Как тень бродишь по городу.
Потом начинаешь чувствовать тело. Ты – кувшин. Пустой. Совершенно пустой кувшин. Который начинает наполняться этим городом. Этим воздухом, музыкой, словами, любовью. Ты обретаешь содержание. Французское. Итальянское. Кубинское. Разное. Любое. И если тебе хорошо – ты понимаешь, что это навсегда. Париж в тебе – это навсегда. «Навсегда» – ты ощущаешь его материальность, каждой клеточкой ты чувствуешь, что в тебе Париж. И Париж в тебе навсегда. Ты и твоя природа – это Париж. Париж и ты, вы вместе и навсегда.
