– Услышать ответ – это второй?
– Если бы вопрос задавали только для того, чтобы узнать правду, то я бы сказала – да. Но чаще вопрос задают так же, как награждают дежурным поцелуем – не для того, чтобы поцеловать, то есть не для того, чтобы получить ответ. Посему – мой ответ «нет».
– А вообще есть ли второй?
– Есть, но встречается сейчас очень редко. В русском и, пожалуй, во французском языке. В английском – его точно нет. А про другие языки не скажу – лингвист из меня еще тот. Пусть наш разговор будет в контексте русского языка. Второй самый страшный момент в жизни женщины, когда она спрашивает: «Вы меня любите?»
– А что страшного, отдельно страшного от первого вопроса?
– Не услышать в ответ «ты».
– Да… это пострашнее будет…
– Да Вы – Муз! Вот что хочу я Вам сказать, Лука Демьянович. Давно на подобные темы и столь витиевато не рассуждала!
– Хотела пошутить, но, очень похоже, оказалась права: когда страшно ему – не страшно ей, и наоборот.
– Да, твой обман – это всегда чуть-чуть и из благих побуждений, а чужой обман – и вот он пришел, самый страшный момент в твоей жизни.
– Я тебе подыграл.
– Не поняла.
– Говорю: я тебе подыграл! Уж прости, но ничего неожиданного про женские горести я от тебя не услышал. Баловство и маета! У женщин всё по-простому – и горести надуманные, и радости дикие. Всё от недостатка событий в жизни. Или от избытка.
– Вы серьезно?!
– Серьезно – несерьезно… разве это важно?
– А что важно?
– Важно то, что ты услышала, что я услышал, а кто что сказал – не важно.
– Почему?
– И всё-таки есть момент истины, mon amie.
– Мыть уши по утрам и вечерам?
– Опять не угадала! Танец! Иди – танцуй! – он махнул кому-то рукой и одновременно другой рукой забрал у меня камеру. К нам подбежал жгучий брюнет. – Это мой внук, Рене. Он тебя приглашает.
– На танец?
– Это вы с ним сами решите.
Рене молчал. Другие пары быстро входили в танго. Мы с Рене всё не начинали – будто примеривались друг к другу. Не то чтобы мы стояли и не двигались. Мы пританцовывали, но не становились в пару. Я двигала головой, руками, напрягала талию – разминалась. Ждала какой-то команды? Может быть. Но и Рене чего-то ждал. Смотрел на меня, будто пытался вычислить, чего от меня ждать, какой сложности программу можно мне предложить. Я его не торопила. Мне нравилась музыка, нравилось двигаться. То ли водка, то ли разговор так разгорячили меня, что с каждым движением по телу разливалась радость. Не голова, а мышцы, кожа – вспоминали это ощущение радости. Радости движения.
