– Мундан, – и погладил себя по голове.
– Что?
– На волосах оседают наши проблемы. Собери их и выброси в Ганг – река всё растворяет.
– Ты отрекся от меня?
– Я сделал ритуальную стрижку.
– Ты отрекся от меня.
– Не от тебя. От этого мира. Мне плохо здесь.
– Плохо со мной?
– С тобой хорошо, но мне здесь плохо. Я уезжаю в Индию. Навсегда.
– Да пошел ты!
Наташка молчала об этом разговоре неделю. Потом пришла ко мне вечером. Сняла шапку. Я села на пол – она побрилась наголо. И с кривой улыбкой сказала:
– Мундан. Чтобы избавиться от информации – нужно ее состричь. Буквально. Сделать короткую стрижку – мало. Побрить голову наголо – только так можно родиться заново.
– Ага, догадываюсь, от кого ты этого понабралась.
– Согласна, способ странный, но надежный. Взаправду помогает умереть и возродиться.
– Свадьбы не будет, я правильно понимаю?
– Ага. Я оказалась на руинах почти брака и любви.
– А он?
– В Индии.
– Что делает?
– Бросает волосы в Ганг.
– И всё?
– Ничего не знаю. Всю информацию выбросила в реку вместе с волосами. И знать ничего не хочу!
Родители Наташки испугались за психическое здоровье дочери и отправили ее в ведомственный санаторий в Сочи – подышать зимним морским воздухом и прийти в себя. Там она познакомилась со своим будущим мужем – он скупал старые санатории и просто земельные участки в интересах московского инвестора. В общем, ни разу до сегодняшнего дня я не вспоминала о тех событиях. А сейчас, сидя в кресле, я хотела, но не решалась попросить сделать мне мундан. Боялась, что это будет выглядеть излишней экзальтацией. Ненормально так экстремально реагировать на очередной небрак. Даже если их два подряд. Тем более виновата во всем сама.
Я смотрела в зеркало. Мастер видел лихорадочный блеск моих глаз. Он потрогал волосы, приподнял их у корней. Они упали как-то совсем безжизненно. Потом мастер каким-то особым способом скрутил несколько прядей и опять их отпустил. Смотрел, как волосы исполняют акробатический этюд. Жизни в их движении не было. Он еще раз заглянул мне в глаза, отошел от кресла, принес какую-то коробку, потом взял станок и стал отстригать мне прядь за прядью и складывать их в коробку. Мои глаза горели всё ярче, а голове при этом становилось всё легче.
Положив последний локон, он с поклоном вручил мне коробку. Я вышла из парикмахерской. До Ганга было далеко. Коробка с волосами нагревалась в руках. Такое ощущение у меня возникло. Оглядевшись по сторонам, увидела справа набережную. Прошла по ней пару кварталов. Небо стало темнеть. Люди с улицы почти исчезли. Я повернула на мост, остановилась посредине и выбросила волосы в Сену, потом бросила в реку и коробку. Стояла и смотрела, как вода уносит прошлого проблемы.
