Два дня спустя к полудню шторм ослабел немного, но не было и намека на его конец. Рэймидж и Саутвик прикинули, что «Кэтлин» прошла более двухсот миль, так что точка рандеву у мыса Сент-Винсент находилась на расстоянии почти ста миль к северо-востоку. И, что более важно, куттер вышел, вероятно, на самый западный маршрут, каким сэр Джон мог возвратиться (даже с учетом шторма) на точку рандеву, где бы он ни оставил бразильский конвой. Рэймидж знал, что если он сможет остаться в этих координатах, есть шанс, что он встретит флот на его обратном пути. А это означало лечь в дрейф — если это возможно.
Единственный способ узнать наверняка — попробовать, что означает рисковать перевернуться, если «Кэтлин» развернет лагом к волне. Это также означает рисковать потерять штормовой кливер, а также штормовой топсель, который он должен будет поднять.
Рэймидж отдал приказ Саутвику и затем стал смотреть за корму, выжидая несколько минут, пока после двух больших волны не покажутся несколько поменьше. Как только прошла вторая волна, он завопил:
— Дайте ей руля!
Нос начал поворачиваться так медленно, что казалось невозможным, чтобы куттер развернулся прежде, чем другая огромная волна вырастет за кормой, и хотя судно поворачивалось быстрее, чем ожидал Рэймидж — горизонт слился в мутную серо-зеленую полосу, — он оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как большая волна надвигается на раковину куттера. «Кэтлин» поймала ее почти на траверзе и качнулась так сильно, что четверо рулевых должны были просто ухватиться за румпель, чтобы не упасть, а матросы вдоль борта прижались к фальшборту, чтобы устоять. Вода била струями сквозь пушечные порты, катилась через палубу и вытекала через порты с другой стороны. И тут «Кэтлин» завершила разворот с ветром по правой скуле.
Рэймидж указал вверх, он не слышал, но видел, как открывается рот Саутвика, давая команды матросам на фалах топселя. Парус дополз до верха мачты, надулся с треском мушкетного выстрела, маленький гафель раскачивался как безумный. Саутвик оглянулся на Рэймиджа, который указал на шкоты штормового кливера. С огромным трудом дюжина матросов развернула крошечный парус, и как только это было сделано, Рэймидж крикнул Джексону, чтобы повернул руль.
Как судно поведет себя? Взгляд по носу с правого борта показал, что не будет никаких особенно больших волн в течение минуты или две. Это была эквилибристика: ветер на развернутом кливере пытался повернуть нос в одну сторону, а топсель на верху мачты — в другую. И хотя топсель больше, кливер установлен дальше от мачты и дает больший рычаг — достаточный, чтобы куттер нуждался в небольшом подруливании, чтобы уравновесить его.
