То и дело кожу словно легчайший мех гладили равнодушные или же любопытные взгляды. Словно задремавший в тенёчке чёрный бесхвостый кобель на самом деле чутко примерялся к чужаку — а настороженно поглядывавший на псину котяра с ветки айвы, на замершего Ларку тоже зыркал без особого пиетита.
За облупленным зелёным забором кто-то рубил дрова — а за вот тем вон, для разнообразия оплетённым вьющимися цветами, стирали. Следы в пыли принадлежали телеге золотаря, уж больно знакомо шибали в нос оставшиеся брызги. Зато пятнистая и грязная до серой неузнаваемости свинья поглядывала из натёкшей у колодца лужи с полным пониманием и даже добродушием.
Ну что ж, место вроде неплохое — сколько Ларка ни прислушивался к своим ощущениям, оснований для тревоги он не заметил. Не смущал даже видный в проулок туманно-серый кусочек моря.
И он повернулся спиной к этому великолепию, которое только и замечали приезжие — да и местные жители в основном тоже.
Горы… совсем не такие как дома. Там старые, пологие и почти всюду поросшие лесом. А здесь из скудного зелёного пояса ввысь вздымались настоящие каменные великаны — голые, серые и морщинистые как невесть что. И за ними, если приглядеться, в расплавленной синеве чуть выцветшего неба словно парила снеговая макушка совсем уж невообразимой высоты.
— Надо же — а старики говорили, что брехня всё насчёт снега даже летом… — Ларка смахнул выступившие над губой бисеринки пота и решительно потопал в противоположную от моря сторону.
Как оказалось, следующая улочка за его домом и оказалась последней. Дома и домишки на той стороне уже прилепились к боку уходящего ввысь хребта — и оттого казалось, будто произрастали прямо из него. На улицах запросто расли магнолии и лавр — кто б мог подумать? А дома листики лаврушки чуть не на вес серебра, без них ни похлёбку сварить, ни мясо завялить…
И наконец, чуть наклонившийся в сторону моря, будто застывший на ходу лес принял под свои прохладные своды пришлого из далёких краёв.
Ноги словно и не забыли ничего. Сами скользили вперёд и вверх — в тот час, когда солнце уже заметно склонилось и почти прижалось к дальним вершинам, Ларка вышел на макушку намеченной им невысокой горы, ни разу даже не сбившись с пути. Уж чутьё горца, оно в любых горах работает! Ну что ж, посмотрим… и две ладони трепетно легли на нагретый бок скалы.
Меди в здешних горах почти и не оказалось — зато камня навалом. Понятное дело, отчего в таких благодатных местах рудным промыслом не живут. В окрестностях родной некогда Каменки иной раз плюнуть-то некуда. Если не в медную жилу попадёшь, то в целое семейство духов, которые оную жилу заботливо выращивали. Люди потихоньку вынимали из недр их богатства — да только, со временем оно всё в землю и возвращалось. И трудолюбивые подземные жители вновь и вновь воссоздавали прихотливые кладовые с их запасами.
