Через четверть часа Ларка знал об этом городке и его обитателях если не всё, то очень к тому близко. Кто с кем грызся, кто с кем любился, где шельмовали, а у кого и вовсе грыжа — в ворохе этих вполне могущих и пригодиться сведений парень выцепил хоть что-то полезное.
Вдовая Бельча сдавала комнаты — да вот, на беду, слишком уж далеко она обреталась в своём домике от берега и крепости. Оттого и не хотели к ней селиться господа офицеры или сержанты, кто в городе жил. Как раз это обстоятельство, насчёт удалённости от моря (вернее, близости к горам) Ларку и прельстило. Да и вдовушка вряд ли заломила бы за жильё так уж много, в отсутствие-то бойкой очереди квартирантов…
Домик оказался вполне даже приличным двухэтажным домом из светлого пиленого ракушечника, весь заплетённый диким виноградом до самого дымаря. И словно бойницы, в зелень проглядывали провалы окон и дверей. Надо же, какая умилительная картина! Вкупе с дремлющей на скамеечке бабулей да весьма ухоженным садиком, это зрелище весьма понравилось остановившемуся за ветхим заборчиком молодому поручику.
Цена и в самом деле оказалась такой, что он даже не удержался, переспросил — уж не ослышался ли? А потом взял, да в порыве щедрости и занял обе свободные комнаты во втором этаже. Серебрушка в седмицу это сущие пустяки — да и бабке денежка лишней не будет. Ишь как её жизнь скрючила. Опять же, соседей не будет досужих…
— А то, милок, ступай — пооглядеться да обвыкнуться, — кивая прошамкала старая Бельча, сжимая в кулачке заплаченные наперёд монеты.
Уговорившись насчёт когда приходить столоваться да заверив раз наверное в третий, что хмельного не надо — разве что кувшинчик держать в погребе на всякий случай — Ларка оставил сброшенные прямо на пол пожитки и, не заботясь боле ни о чём, вышел обратно под солнце. Бабка обещалась вечером домовёнка прислать, чтоб за господином ахвицером ходил да прислуживал — стало быть, и весь сказ.
Кинжал Ларка на всякий случай перевесил из-за голенища в ножны на пояс — вроде и весу немного, не оттягивает, но и не безоружный в то же время. Не ходить же гулять с бастардом или боевой шипастой булавой? А то ведь, могут и правильно понять…
Он стоял на залитом солнцем перекрёстке, по-хозяйски заложив руки за пояс и чуть расставив сапоги. Чуть прищурившись посматривал по сторонам. После суматошного, даже бешеного ритма жизни в Академии здешняя патриархальная тишина и неторопливость показались сонными да чуть ли не ленивыми. А всё же, это впечатление оказывалось обманчивым — уж по баронскому городишку Ларка помнил то доподлинно.
