Заполучив подорожную обратно, Ларка кивнул да откозырял столь же небрежно, как и сержант. Это в столицах пусть дёргаются, вскидывают руку тем самым движением, едва не вывихивающим от рьяности плечо. А тут все свои… чего изгаляться-то?
Дорога уже вилась по обрыву над самим морем. Сыро, очень сыро — и жарко. Хотя, с другой-то стороны, парень посматривал на встреченные по пути деревеньки — богато жили здесь. Море неплохо кормило, да и земелька попадалась добрая. Палку воткни, и вырастет, как заверил словоохотливый старик в недавней корчме.
Приткнувшийся к подножию крепости городишко показался из-за серого бока скалы вдруг. Весь небольшой и пёстрый, он настолько позабавил всмотревшегося Ларку, что он сразу проникся к этой шумной суете смешливой приязнью. Вот она, почти родная бестолковщина… валяющаяся в луже серая от грязи свинья, тревожно гогочущая стайка гусей, что вытянула шеи и недоверчиво пятилась с дороги. Румяная хозяйка на базарчике, что ругалась с дородной торговкой по поводу — вот эта рыба пахнет или воняет?
По мнению Ларки, ещё лучше та рыбина оказалась бы в запечённом или тушёном виде — и как по мановению руки угомонившиеся бабы пришли к согласию. Кстати, судя по нескольким медным монеткам, перешедшим из рук в руки, цены тут были почти как дома — в несколько раз меньше, нежели в столицах… он припомнил большой и бестолковый город, в котором, казалось, нечем дышать и нечем заткнуть уши — и поморщился.
Этот городок оказывался почти точной копией приткнувшегося к баронскому замку Эшле. Маленький и донельзя понятный, он остался позади всего-то за четверть часа — вместе с лавками, несколькими кабаками и весёлым домом с погашенным по дневному времени розовым фонариком над входом… последнее обстоятельство отчего-то живо напомнило всегда и неизменно обретающуюся в одного цвета платье госпожу Велерину — и парень сам не заметил, как приехал.
Ну вот, наконец…
Разморенный от жары сержант и писарь приняли бумаги не переменив выражения постных физиономий. Чего нужно, отметили, со вспугнувшим сонных мух стуком пришлёпнули печать да посоветовали не медля показаться коменданту фон Браухич — вон по той галерее, а там у дверей их милости часовой для ориентиру стоит.
Ларка счёл совет хорошим. Настолько, что без зазрения совести расстался с парой самых крупных медяков да потопал в указанную сторону. Лишь задержался на галерее, крикнув распрягающим коней солдатам, чтоб холодной воды не давали сразу — пусть остынут малость.
