Алмазный венец севера | страница 70



Равно как и решено было не дёргать молодого кузнеца и не заставлять работать в Королевской Горке или арсеналах. Пусть и впрямь, опыта наберётся да придумает чего…

Крепость Марыч оказалась и в самом деле замечательнейшим сооружением. Сооружённая в незапамятные времена на вдающемся в море скалистом мысе для защиты от пиратов, она с тех пор неустанно укреплялась и перестраивалась. Несколько раз меняла хозяев — и тогда глаза пролетающих над ней глупых чаек удивлённо рассматривали иные флаги.

Если смотреть лицом на полночь, в страну святых молитв, по правую руку плескалось море. По левую высился каменный кряж, через который по еле заметным тропкам только особо обученные единицы и могли перебираться. А вперёд и назад тянулась прибрежная дорога, по которой в редкие времена мира сновали посыльные, путешественники или караваны купцов.

По морю тут не шибко наплаваешься — многочисленные рифы и отмели вкупе с часто меняющейся погодой заставляли корабли далеко стороной обходить это место. Седмица кружного пути в открытом море, то даже для бывалых моряков дело серьёзное, а уж торговый люд и вовсе не мог позволить себе такой роскоши. Хотя, особо неприхотливые и пускались вплавь. Если корабль и экипаж хорошие, а груз неспешный, отчего бы и нет?

Но в основном, вся жизнь текла в узкой прибрежной полосе. И вот по этой-то куда более захудалой нежели королевский тракт дороге к крепости и подъезжал молодой поручик на заморенном коньке, держа в поводу заводного с пожитками и посматривая по сторонам жадным взглядом.

Думал ли Ларка, что однажды заберётся в такую даль от родных мест? Уж слишком чужим и неприветливым показалось то и дело мелькающее справа море. Слишком не такое. И даже искупавшись в нём на пробу, он не ощутил привычного единения. Чужая, напрочь чужая стихия…

— Ваш-благородие? — усталые глаза сержанта смотрели требовательно.

Оказалось — Ларка так задумался под мерное покачивание седла, что едва ли не задремал по жаре. Уж поездка если и не вымотала его до предела, то утомила изрядно. И повстречавшийся на дороге патруль, что затаился в тени на опушке, теперь интересовался бумагами господина проезжающего.

— А, да, пожалуйста, — он вынул из-за обшлага едва уже не пропитавшегося потом офицерского мундира свиток и сунул в ладонь служаки.

— Ого! — перемолвился сержант с загорелым до бронзового цвета усачом. — Только из Академии, а уже поручик… всё в порядке, ваш-благородие — проезжайте. Только, в городе не останавливайтесь у Китича — шельмует и плутует, да кормит плохо.