Большинство рисунков этого периода пропало. Им не придавали еще большого значения ни сам автор, ни те, кому они доставались. Но по дошедшему до нас изображению Маргариты из «Фауста» Гете можно заключить, что молодой художник стремится решать уже какие-то художественные задачи. Врубеля волнует земная, житейская, человеческая судьба соблазненной Фаустом девочки. Предательство, гибель Маргариты — вот дорогая цена, которой оплачены сговор с Мефистофелем, неутоляемая жажда Фауста вкусить божественного напитка языческих и плотских радостей. Сломанная жизнь… И сама Маргарита в его изображении напоминает сломанное деревце. Лицо с большими печальными глазами и растрепанной косой выражением и складом выдает романтические пристрастия молодого Врубеля.
Романтические пристрастия очевидны и в иллюстрациях к роману Толстого «Анна Каренина», в ту пору только вышедшему. Однако нельзя вывести какое-либо суждение по поводу этих иллюстраций, не зная существа жаркой полемики, разгоревшейся в печати вслед за появлением произведения Толстого на страницах журнала «Русский вестник».
Рецензент этого журнала А. [Авсеенко] так определяет смысл романа: «Это… вопрос о любви между мужчиной и женщиной, не имеющими возможности вступить в брак, потому что одна из сторон уже находится в браке…» По мнению этого критика, «частная история Анны Карениной… гораздо интереснее и даже содержательнее беллетристических экспериментов с русскими Лассалями и прочими „новыми людьми“». Нравится А. [Авсеенко] и то, что, по его мнению, «за исключением… маловажных побочных подробностей, ничто не укажет нам, должны ли мы отнести действие романа к настоящему времени или к пятидесятыми даже сороковым годам…».
Скабичевский на страницах «Биржевых ведомостей» восклицает: «И ведь курьезнее всего, что эта мелодраматическая дребедень в духе старых французских романов расточается по поводу заурядных амуров великосветского хлыща и петербургской чиновницы — любительницы аксельбантов».
Салтыков-Щедрин собирался написать на роман пародию и называл его «коровьим романом». Некрасов откликнулся такими стихотворными строками:
«Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует гулять
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать…»
Своя точка зрения на роман у журнала «Вестник Европы» в лице критика А. Станкевича. В статье «Каренина и Левин» он утверждает, «что в Анне более страстности, чем сердечности, что в любви ее более эгоизма, чем преданности, что в самой страсти ее более порывов, чем глубины, что образ ее может быть привлекателен детской прелестью, игривостью и грацией, но что в нем нет красоты, достоинства и силы». Заключение рецензента моралистично: «Если бы этот взрослый ребенок любил, желал и понимал что-нибудь, кроме лакомства и ласки, — невольно думаем мы, заканчивая чтение романа Анны Карениной!.. Если бы для большинства женщин существовали серьезные щели жизни, если бы они не видели в ней только игру и забаву, если бы они понимали, что в самоотречении и в самопожертвовании матери и жены более достоинства и более нравственного удовлетворения, чем в погоне за призраками по призыву их аппетитов и фантазий! Как уменьшилось бы тогда число несчастных семейств!»
