— А что шляпы только для лысых?
— Тьфу ты! Ну иди, красуйся.
Она поцеловала его в щёку и подтолкнула к двери.
Захлопнувшаяся за Васей дверь вдруг снова открылась. Вася вернулся.
— Забыл что?
— Да нет… Это…
— Без шляпы решил?
— Да нет… — Вася вроде бы не мог подобрать нужное слово. — Ты это, Люба, смотри не ляпни случайно…
Взгляд Любы выразил непонимание.
— Да я про вчерашнюю муху, — продолжил Вася. — А то Валя обидится.
— Господи, я даже не видела этой вашей с Валей мухи. Если бы ты не рассказал! Марш на работу! «Валя обидится»! А Петя нет?
— Ну и Петя, возможно, тоже, — осторожно добавил Вася. Поцеловал жену в щёчку и вышел.
На улице после дождя развезло.
Валя с Любой с сумками едва вышли из продуктового магазина, где только что отоварились, как на площади, подняв мутные брызги из лужи, затормозил мотоцикл. Сидевшая за рулём внушительная тётка обратилась к ним:
— Девчата, неохота с мотоцикла слезать. Не видали, липучки для мух есть?
При упоминании про мух Вале стало жутко неловко, она даже покраснела. Люба это заметила и тоже замешкалась.
— Да вы оглохли, девчата? — спросила тётка-мотоциклистка. — Спросите у Дуськи.
Люба повернулась к открытой двери магазина:
— Дуся, тут спрашивают, липучки для мух есть?
— Нету, вчера последнюю забрали, — послышался голос продавщицы. Но сама она не показалась даже в глубине магазина.
— Ну так завези! — громко крикнула тётка-мотоциклистка. — И можешь не прятаться. Я от тебя всё одно не отстану.
— Эти липучки не очень-то и эффективные, — сказала Валя.
— А мне не для этого, — ответила тётка-мотоциклистка.
— А для чего?
— Скоро узнаете.
На этих словах тётка-мотоциклистка газанула и рванула с места, оставив Любу и Валю в лёгком недоумении.
Подруги пошли по улице, обходя лужи.
— Валюша, — осторожно начала Люба. — Дело житейское. Не так давно я сама вытащила муху из компота.
— Неправда, — сказала Валя смущённо.
— Да правда, — продолжала Люба. — Васе, конечно, не сказала, а то бы пришлось выливать всю кастрюлю.
— Вот даже как. Такой брезгливый? Мой Петя попроще.
— Да, Василий ужасный чистоплюй. — И Люба добавила с каким-то только одной ей известным смыслом: — Что касается пищи и носков.
— А что — носков? — Валентина даже остановилась.
— Да ни за что не наденет, если даже малюсенькая дырочка, — пожала плечами Люба. — Даже если не видна, даже если в гости не идти. Да я бы и заштопала, но он моментально их выбрасывает.
— Какие, оказывается, наши мужья разные! — покачала головой Валентина. Подруги, лавируя между луж, снова двинулись вперёд вдоль заборов. — Я своего Петьку, наоборот, заморилась ругать: вот такие дыряки — проще выбросить, чем зашить, — нет, постирает, гад, спрячет, а потом обязательно наденет. Жалко ему!
