Добрая жена выйдет Одинцу, одобрительно подумал богатырь приступая к рассказу. Спохватился только когда Звана с Одинцом начали клевать носами. Отправил спать, а сам с заметно полегчавшим за время ужина ковшичком браги, уютно устроился напротив очага — подумать как быть дальше, куда путь держать. Теперь, узнав что выслана погоня, на прямую не пройдешь. Простых наемников ромеи держать не станут. Это не замкнувшийся на своих землях боярин, которому и надо всего — пахарей устрашать. К ромеям со всего белого света витязи стекаются — служить за хорошую плату. Есть им из чего выбирать. И думать нечего, что бы в одиночку одолеть, тем более что те и при конях и при бронях. А тут два плохоньких меча против доброго булата, шкура ветрами дубленая против кольчуги, да две ноги против четырех конских — не поспоришь. Стало быть лесами надо путь держать. Белояна бы сюда, подумал Василий. С такой большой головой точно что-нибудь придумал.
Брага потихоньку давала о себе знать. Мысли то путались, носясь с непостижимой скоростью, то вовсе замирали и прятались в глубине головы. Веки, потяжелев, медленно поползли вниз. Глухо стукнул об пол выпавший из расслабившихся пальцев кувшин, и окрестности огласил могучий, богатырский храп.
Едва первые солнечные лучи подкрасили розовыми отблесками виднокрай, тонкая девичья рука опустилась на плечо Василия.
— Вставай, Василий, — негромко протянула девушка. — Заря уж.
Смешно плямкнув губами, Василий сонно перевернулся. Глаза было открылись, но в следующий миг стены потряс мощный залп богатырского храпа.
— Вставай, ну же! — сильнее потрясла девушка.
Насилу удалось ей, при помощи Одинца, растолкать спящего Василия. С трудом открыв мутные, в красных прожилках глаза, Василий негромко застонал. К боли от побоев добавилась невыносимая головная боль и жуткое похмелье. На каждое неосторожное движение голова отзывалась острыми вспышками мучительной боли. Желудок же, воспарив с необычайной легкостью, так и норовил вылететь через глотку.
— Водицы бы… — с жутким хрипом просипел богатырь.
Одинец мигом сбегал на двор. Раздался негромкий скрип колодезного ворота, стук, плеск воды, и в следующий момент на пороге возник радостно улыбающийся Одинец с тяжелым, до краев полным, ведерком. Студеная колодезная вода нещадно ломила зубы, но Василий оторвался от ведерка лишь когда в нем осталось не больше половины. Не глядя на молодых людей, мучимый похмельем богатырь с трудом дотащился до порога, и не снимая рубахи, одним махом вылил остатки воды на растрепанную голову. Немного полегчало. От стола донеслись ароматные запахи жареного мяса. Невнятно квакнув, Василий вылетел на двор.
