Василий с трудом освободил меч. Не поддерживаемое более ничем тело, тяжело рухнуло навзничь.
Охляба неловко взмахнул мечом. Отмахнувшись как от назойливой мухи, Василий легко выбил клинок из его руки.
— Ну, боярин, — Василий ткнул окровавленным мечом в сторону попятившегося Охлябы. — И здесь сподлил?! Опозорил имя Святослава, называясь его витязем!
Но Охляба уже и сам понял свой позор. Осознание сломало его мигом превратив в жалкого старика.
— То не я… — позорно залепетал боярин, и куда только делась надменность, продолжая пятиться от наступающего богатыря. — Он сам… Ты же слышал мои слова… Он сам… Пощади!
Боярин упал на колени. По рабски умоляя о пощаде подполз, пытаясь поцеловать сапоги победителя.
— Пощади, Христом — богом молю, пощади…
— Ты из этих? — брезгливо оттолкнул его ногой Василий. — Тогда понятно…
Мелко закивав, боярин, трясущимися руками вытащил из-за пазухи нательный крестик.
— Тьфу! — брезгливо сплюнул Василий закидывая мечи в ножны. Ярость боя уже прошла, а смерть этого червя не вернет убитых. — Живи… Пусть твой бог тебя судит. Не думал, что у Святослава такие трусливые черви в ближниках ходили!
Не слушая благодарностей, богатырь повернул к воротам. Что таиться — кто был верен боярину порублены, а остальные разбежались или попрятались…
Возле уха тонко свистнуло. Василий запоздало втянул голову, кидая руку на рукоятку меча. Судя по свисту не воинская стрела — охотничья. Что ж за охотник такой, что мимо цели? Хрип за спиной заставил резко обернутся. Сжимая подобранный меч, Охляба в последней судороге царапал левую глазницу, в которой причудливым белым цветком, расцвело белое оперение стрелы. Словно слезы позднего раскаяния, по щеке пробежала алая полоска крови.
«Так вот какие вы, рабы нового бога». — Неодобрительно подумал Василий. — «В спину хотел? Ну-ну».
— Ты в порядке? — раздался робкий голос Одинца.
Богатырь все еще погруженный в горькие мысли, рассеянно кивнул.
— Как ты ушел, наехали какие-то, — сбивчиво тараторил по дороге к деревне Одинец, — все о тебе спрашивали. Наши сдуру ляпнули, что ты у меня ночевал. Они ко мне. А я как глянул, что кольчуги под рубахами хоронят — не с добра — думаю! В общем поупрямился для виду, получил пару разов плетью, для правдивости, да отослал к Чернигову…
— Постой. — Не понял парнишку Василий. — Кто меня искал? Ничего не путаешь?
— Тебя. Точно тебя! — Одинец сбиваясь начал торопливо описывать незнакомцев. Чем больше он говорил, тем сильнее хмурились брови богатыря. Крутилась в голове какая-то мысль… — А у главного ихнего, еще крест напоказ выставлен…
