У Хелен все сжалось внутри от страха.
— Мне ужасно жаль…
— После того, как я отправил тебе телеграмму, ей стало еще хуже, — говорит он. — Она все время звала тебя.
Она поспешно отводит взгляд, чтобы он не увидел страха в ее глазах. Она? Которая из девочек? Несчастный случай? Внезапная болезнь? И хуже всего, что Хелен должна делать вид, что уже все знает.
— Да, бедная девочка, — севшим голосом бормочет она. — А доктор Менделькирк…
— Он подтвердил диагноз, который я нашел в «Домашних советах», когда мы с миссис Николс наконец узнали, где ты застряла.
«Ну, говори же, мучитель!»
— У нее опасный грипп, — говорит он. — Она вся горит. Ей уже дали дозу салицина, но жар еще не спал. Нэн тоже была в плохом состоянии, капризничала, отказывалась ложиться в постель.
Значит, это Нелл. «Малютка моя!»
— Я загляну к ней, — сказала Хелен.
Но Гарри перекрыл ей дорогу своей длинной рукой.
— Доктор дал ей успокоительное, чтобы она уснула.
— Я не буду ее будить. — Хелен протиснулась мимо него.
Одна маленькая кроватка подвинута к огню, раздвинутая вокруг нее ширма удерживает пар, вырывающийся из чайника. В спальне пахнет скипидаром. В кресле дремлет незнакомая женщина, видимо нанятая сиделка. Хелен осторожно присаживается на краешек кровати и всматривается в пылающее лицо дочки. Узкая грудь под батистовыми оборками равномерно поднимается и опадает, но слишком часто и с хрипом. Хелен хочется взять Нелл на руки, но она боится разбудить ее. Стоит ли Гарри за дверью? Вряд ли он дожидается, когда она выйдет, чтобы продолжить свой допрос. Почему он не входит, не встает рядом, положив руку ей на плечи, как это сделал бы любой муж и отец?
Она выжидала пятнадцать минут, прислушиваясь к дыханию Нелл. Теперь уже Гарри наверняка ушел к себе и лежит в своей ночной рубашке, вытянувшись, как мраморная статуя. Хелен неслышно подошла к двери, высунула голову и осмотрела пустой коридор.
— Мама!
Она быстро обернулась, но Нелл по-прежнему лежала без движения. Это Нэн сидит на постели с испуганными глазами. Хелен приложила палец к губам и вернулась к старшей дочке.
— Ты не пришла домой.
«Все меня обвиняют!»
— У мамы были дела, — попыталась оправдаться она.
— Нелл кашляла чем-то зеленым, — сказала девочка.
Хелен почувствовала выступившие на глазах слезы.
— Утром ей будет лучше.
— Правда?
Хелен не посмела это утверждать.
— А теперь спи.
— Можно мне поцеловать тебя?
Просьба кажется странно официальной.
— Ну конечно, моя милая, моя дорогая девочка!
