Он задал риторический вопрос, на который есть один очевидный ответ. В первый раз она попыталась представить Андерсона своим мужем. Останется ли при нем эта его беззаботная, мальчишеская улыбка? Останется ли что-нибудь от этого мужчины, который когда-то с обожанием ловил ее взгляд в бальном зале?
— Все, что ты потеряла бы… к тому же унижение…
— А ты жесток, — тихо сказала она.
— Эта тайная любовь — все, что у нас есть, — прошептал он ей на ухо, — но, господи, как она прекрасна, как упоительна! Подумать только, что большинство людей умирают, не узнав ее прелести!
Листва деревьев шелестит под порывами ветра, Хелен скривила губы и вздрогнула от холода.
— Должно быть, уже поздно. Мне пора ехать домой. Сколько времени?
— Еще не поздно, — сказал Андерсон.
Он взял ее за руку и медленно повлек с тропинки, в темноту, где вечерняя свежесть напоена густым ароматом рощи.
Она знала, что у него на уме. Мужчины такие предсказуемые: они способны придумать один-единственный способ загладить ссору.
— Отвези меня домой.
— Непременно, обещаю тебе. Только пройдем чуть дальше, чтобы ты доказала, что простила меня, хорошо?
Холодный рассудок говорил Хелен: «Забудь про обиду, воспользуйся столь редким шансом!» Она еще хмурилась, но послушно последовала за ним в темные заросли.
В десять минут двенадцатого Хелен осторожно открыла дверь своим ключом и тихо вошла в темный холл. Она не стала поднимать горничную; в конце концов, она может раздеться и без ее помощи.
На лестничной площадке горел свет. Когда она на цыпочках шла мимо спальни девочек, дверь вдруг открылась. Она приготовилась тихонько отослать их в постель, но это был муж.
Хелен принужденно улыбнулась:
— Ты еще одет?
У него осунувшееся лицо.
— Разве ты не получила мою телеграмму?
— Конечно, — машинально ответила она.
О чем он? Это она послала ему телеграмму из Креморн-Гарденс. Неужели Гарри отправил ответ в дом на Тэвитон-стрит? С вежливой чепухой вроде «Передай от меня привет чете Фейтфул?» или с мрачным «Хорошо!»? Но если так, то на них не нужно было отвечать, так почему же он спрашивает, получила ли она ее? Хелен всегда ловко выкручивалась; если садилась за карты, то непременно выигрывала.
— Я знаю, что очень задержалась, но мне не хотелось обижать почтенного викария с женой своим уходом до десерта.
Она вдруг заметила у него на нижней губе кровь, выступившую из трещинки.
— Твое поведение возмутительно! Ни одного слова в ответ за все эти часы, ни единого слова!
