Хелен помялась, затем еле слышно спросила:
— О каких именно доказательствах…
— Ну, это могут быть, — объяснил Фью, — показания слуг, друзей, ваши письма, а также письма, адресованные вам, записи в дневнике, который муж изъял из вашего письменного стола, показания кебменов…
Хелен побледнела и откинула голову на спинку кресла.
И вновь сердце Фидо тает от сочувствия, подобно тому, как морская волна, достигнув своего апогея, обрушивается и превращается в пену.
— Хелен, хочешь стакан воды? Мистер Фью, может быть…
Адвокат налил дамам воды из графина.
— Миссис Кодрингтон, мне хотелось бы знать, не желаете ли вы пересмотреть свое заявление? — спросил он.
— Мое мнение — пересмотреть, — твердо заявила Фидо.
В глазах Хелен страдание. Вместо ответа она вздохнула:
— Мои девочки…
Адвокат кивнул, изображая сочувствие:
— Не советую вам на них ссылаться. Я очень опасаюсь, что они в любом случае не вернутся к вам.
Хелен растерянно посмотрела на него. Ее глаза полны слез.
— Единственным законным опекуном детей считается их отец, — объяснил Фью, — если только он не признан психически ненормальным.
— Но должны же быть исключения! — взорвалась Хелен.
— Кое-какие исключения имеются, — с сомнением сказал Фью. — Любая мать, даже если ее измена доказана, может ходатайствовать об опекунстве или о разрешении видеться с детьми до достижения ими возраста шестнадцати лет… Но на практике суд отдает матери детей старше семи лет только в том случае, если ее репутация безупречна, а отец известен жестоким обращением, пьянством или… э-э… нездоровьем… вы понимаете, что я имею в виду, — смущенно сказал он. — А вот, например, поэта Шелли вынудили расстаться с детьми из-за его атеизма.
— Закон — тупой и жестокий истукан! — с возмущением прошипела Фидо.
Фью перевел на нее серьезный взгляд.
— Как только в парламенте начинают обсуждать это положение закона, мисс Фейтфул, раздается хор голосов в защиту священных прав отца, но большинство из нас подозревают, что истинная причина более прагматична. Существуют опасения, что если женщины смогут разводиться с мужьями, не боясь потерять своих детей, то количество разводов значительно увеличится.
Хелен по-прежнему молчит, ее бледное лицо непроницаемо.
— Скажите, мистер Фью, а если моя подруга изменит свое заявление и признает себя виновной, это может упростить процедуру, ускорить ее?
Адвокат торжественно поднял высохший палец:
— О, в законе от 1857 года имеется одно любопытное нововведение: жена может признать справедливыми предъявленные ей обвинения, но затем выдвинуть контробвинение. Если мы сможем доказать, что и адмирал повинен в адюльтере, то ему придется согласиться на раздельное жительство и выплачивать ей полное содержание.
