Время текло, дни прыгали — скок-поскок! — с камушка на камушек. Старых приятелей, правду сказать, становилось вокруг Мики всё меньше: кто за обе щеки вкушал плоды новой цивилизации за океаном, иные в германских краях с пеною у рта доказывали аборигенам кровное родство с немецкой культурой, а большинство из покинувших имперские пределы осели на камнях и в песках Святой земли. Ну а те, кто задержался на бывшей родине социализма, старались держаться вместе, гуртом, и дума об отъезде хотя их и не грела, но тревожила и в покое не оставляла. Разговоры на эту тему возникали без подсказок и сводились, всего чаще, к неутешительным общим характеристикам типа «все уже уехали!» — хотя уехали ещё далеко не все. Слыша такую расхожую отсебятину, Мика Гольдштейн давал отпор: «А я не „все“. Я другой».
Но чем больше он хотел себя чувствовать другим, тем меньше это у него получалось. «Другой», ему казалось, это не тот, который идёт против всех, а тот, который сам по себе, вольно шагает параллельно со всеми. Шагает, никому не мешает… Да он и не то чтобы мешал, но — настораживал: белая ворона. Все едут, а этот, видите ли, географию преподаёт. А кто не едет, тот примеривается: как там, на исторической родине, дело обстоит с жилищным вопросом, с работой, с бесплатным лечением. Почём дом, почём зуб вставить. Как, не устраивая шума, на всякий пожарный случай получить гражданство — этот пропуск на «запасной аэродром». А то что нужда в таком аэродроме может всё-таки внезапно обнаружиться, ни у кого не вызывало сомнений. Погром, гайки закрутят, сажать начнут — мало ли что тут может случиться с евреями! И никто в жизни не поверил бы, что Мика Гольдштейн об этом совершенно не задумывался — пусть он, на здоровье ему, будет «другой», но не сумасшедший же!
Такие нормальные люди, как Абрамович, хотя он числится украинцем, и Вексельберг с его драгоценными яйцами, наверняка позаботились о том, чтобы в кармане у них лежал запасной паспорт. Чуть что — сел в самолёт и лети себе в Тель-Авив! И если Мика Гольдштейн, у которого нет ничего, кроме зарплаты географического учителя и сына Ивана с русыми пейсами — неужели же такой Мика откажется от израильского паспорта, который он может получить по закону и совершенно без затрат? Тут и дважды сумасшедший еврей, пусть даже он будет почётным членом движения «Россия для русских», раздумывать не станет и побежит на Большую Ордынку занимать очередь в израильское посольство.
