Зато я захотел увидеть новый зародыш вселенской Черепахи и тут же обнаружил его. Кристалл сиял ровным зелёным светом, так что всякий, владеющий магией, мог бы увидеть его за сотню шагов даже сквозь тяжёлый камень, в толще которого образовался зародыш. Существо, чуждое магии, должно было прежде расколоть базальтовый монолит. Но даже маг сумел бы коснуться драгоценнейшего из камней, только пробившись в такие глубины, где прежде не бывало даже горных кобольдов. А ведь в прошлый раз я отнял зародыш именно у этих тварей. Не знаю, где они отыскали его, но хранили в своём главном святилище, считая сердцем бога или чем-то наподобие того — окончательно разобраться в этих вопросах я не смог. Кобольды все до одного обладают магическими способностями, без этого было бы невозможно выжить в подземных пустотах. Есть среди них изрядные чародеи, использующие чуждую людям магию хаоса, так что можно представить, каково было отнять камень и вынести его на поверхность. Спасло меня то, что я много возился с драконами и в магии хаоса что-то понимал. Всякий иной чародей сгинул бы в Прорве бесследно.
И вот теперь зародыш Черепахи лежал передо мной, а рядом не было ничего, способного помешать мне. Достаточно протянуть руку и взять кристалл. Толща камня не преграда для того, кто исполнен той силы, что вращает Землю.
Хотя это сильно сказано — протянуть руку. До сих пор, входя в Ось, я оставался неподвижен, не рискуя совершать не только волшебные, но и механические усилия. Но теперь я не смог удержаться и коснулся скруглённых граней камня, ощутив ладонью знакомое тепло. Лишь сомкнуть пальцы я не посмел, оставив зародыш в его колыбели. Было бы недостойно добывать редкостный артефакт с помощью той силы, что несла меня в эту минуту. Кристалл уже был моим, да и сейчас он тоже мой. Так нужно ли хватать его, сдёргивая с облюбованного места?
Во время следующего погружения я навестил Прорву — святилище кобольдов, где я добыл когда-то зародыш Черепахи. В ту пору в недрах Прорвы находился алтарь, вполне под стать картинке в глупом романе о чародеях и волшебствах. И какой только пакости не было натащено к его подножию! Окремневшие черепа вымерших гадов, горшки с протухшей кровью (я предусмотрительно не стал выяснять, чья это кровь, да и кровь ли вообще), изделия подземных мастеров: украшения, похожие на орудия пыток, и орудия пыток, причудливые, как украшения. Всё опасное и напоённое чужой магией. А посреди этого паноптикума сиял нежной зеленью чудесный камень. В ту пору я ещё не знал, что это такое, чувствовал лишь, что в чёрном святилище скрыт артефакт непредставимой мощи. Давя изделия поганых чародеев, я приблизился к алтарю, коснулся кристалла, поразившись живому теплу, идущему от мёртвого камня. Теперь-то я понимаю, что камень не мёртв, поскольку зародыш вселенской Черепахи мёртвым не бывает.
