«Ты, видать, халяву предпочитаешь, — прокомментировала я про себя. — Налили бы тебе зеленый чай с жасмином, ты бы и его расхваливал. А вместо эксклюзивного торта подгорелая шарлотка с яблоками пошла бы на ура. Такие люди открывают любые двери, не чувствуя абсолютно никаких неудобств и уж тем более смущения».
Я налила в чашку заварки, а Крючков добавил кипятка.
— Так что с вашим делом? — напомнил адвокат. — Каким образом Людмила Дмитриевна нарушила ваши гражданские права?
Тушканчик выпил одним глотком полчашки чая и начал вещать:
— В начале прошлого лета в дачном поселке, что у Малинового родника, джип, принадлежащий мадам Ивченко, протаранил забор из штакетника и врезался в наш дачный домик, который мы только-только построили. По чистой случайности никто не пострадал. Внучка буквально за две минуты до происшествия ушла с веранды в комнату, иначе бы от нее мокрого места не осталось. У нее и так был шок, после которого она стала заикаться. Мы Верочку даже к бабке-знахарке водили, та воском отливала испуг. Сказала, случай очень тяжелый…
— Про бабку не надо, — остановил его Крючков. — Скажите, неужели за рулем джипа госпожа Ивченко сидела?
— Нет, — мотнул головой Валерий Викторович и залпом допил чай, — парень там какой-то длинноволосый сидел. Вероятно, сынок ее. Но джип-то на его мамашу записан, вот с нее и спрос. Хорошо, что я успел сфотографировать, как внедорожник впечатался в веранду, иначе вообще ничего доказать бы не удалось. Водитель дожидаться приезда милиции не стал, укатил. Уже потом, по моим цифровым фотографиям, в милиции установили, кто владелец джипа. Номер хорошо был виден, а вот того, кто сидел за рулем, разглядеть на снимках не удалось — стекла бликовали.
— Понятно. В данном случае отвечать за ущерб должен владелец автомашины, — подтвердил Крючков. — Скажите, а свидетели происшествия имеются?
— Конечно! Соседи все видели и письменно подтвердили.
— Очень хорошо, — кивнул адвокат.
— Да ничего хорошего! Людмила Дмитриевна банально не является на судебные заседания, и все. Если слушание дела и дальше будут откладывать, то скоро истечет срок давности, и тогда мне никакой компенсации не видать. Похоже, именно этого она и добивается. Евгений… простите, не знаю, как вас по батюшке…
— Павлович.
— Евгений Павлович, вы можете меня чем-нибудь обнадежить?
Крючков ответил обтекаемо:
— Я должен прежде ознакомиться с материалами дела, а уже потом сделаю окончательные выводы.
