— Он что, всему миру растрепал, что я иду? Мне теперь каждому встречному автографы раздавать? — возмутился Сергей.
— Да не переживай ты так, — стала успокаивать его берегиня. — Он только мне рассказал. Знал, что вы через эту речку пойдете, вот и попросил встретить как его друзей. Самому-то сюда сложно… И потом… — она загадочно замолчала.
— Что потом? — поддержал ее игру Сергей.
— Вот сам посуди, — она кокетливо сверкнула глазами, — Ты бы смог что-нибудь утаить от такой девушки как я?
— Все, сдаюсь! — громко рассмеялся Сергей. — От тебя я бы не то что не смог утаить, а просто и не стал бы утаивать.
— Вот видишь, а ты на него ругался…
— Беру свои слова обратно. Ты ему привет передавай, когда увидишь. И поблагодари от нас, за то, что такой сюрприз нам приготовил.
Крутнувшись юлой, берегиня легла на землю, на живот, и с интересом стала рассматривать какой-то цветок, тянущий свои лепестки к бледному свету луны.
Ее задорно оттопыренные ягодицы, прикрытые только спадающим с головы водопадом волос, заставили Сергея покраснеть и лечь рядом, рассматривая тот же цветок. Иначе, оторвать взгляд от такого эротичного зрелища просто немыслимо. Такая целомудренность была вызвана вовсе не скромностью Сергея, которого все считали циником, просто не хотелось опошлять грязными мыслями такую красоту. Берегиня заметив его смущение, истолковала его по-своему.
— Скажи… Я тебе нравлюсь? — тихим, робким голосом спросила она ожидавшего чего угодно, но только не такого вопроса, Сергея.
— Я… Ну… Кхм… — покраснел еще больше тот. Сердце забилось как пойманная в сети птица.
— Да, — наконец выговорил он. — Очень нравишься. Знаешь… Мне еще никогда не приходилось встречать такую красивую девушку… Может быть, я влюбился?
Они молчали, не глядя друг на друга. Где-то далеко в лесу, размерено заухал филин. В траве, невидимые глазу стрекотали то ли кузнечики, то ли цикады, Сергей никогда не разбирался в них. Но сейчас, он вслушивался в этот непрерывный стрекот, пытаясь услышать какой-нибудь совет, подсказку… В голову лезли слова Яросвета, что берегиня утопленница, что она нежить… Но ведь в этом мире все по-другому! Вот же она — рядом!
Говорит, двигается. И не просто двигается, а с такой грацией, что хочется то ли плакать, то ли смеяться от счастья и смотреть, смотреть, смотреть… Подумаешь, зеленая кожа! И не зеленая, а белая, пусть с зеленоватым отливом. А волосы, так приди на любую дискотеку, там не только зеленоволосые, а и с таким цветом волос, что плакать хочется. И ничего. А тут зеленые, подумаешь… Все эти сумбурные мысли были перебиты какими-то непривычными звуками. Не сразу до Сергея дошло, что это всхлипы. Плечи берегини вздрагивали, словно ее била лихорадка.
