Короткая поездка в Маут-Хаус превратилась в настоящий кошмар для всех. Элисон, похоже, совсем обезумела от ужаса. Ее завернули в подбитый мехом плащ, еще закутали в одеяла, оберегая от резкого холода, и уложили на подушки. Рядом с ней усадили Вудли — поддерживать ее и предохранять от толчков кареты. Но Элисон все время тихо стонала, положив голову на плечо женщины, и вскрикивала от боли. Черти крепко прижимала к себе коробку с пистолетом, благодаря небо за то, что по холодной сухой погоде земля подмерзла, и дорога была твердой. Карета тряслась и подпрыгивала на ухабах, но зато им не грозило застрять в грязи.
Прошла, казалось, вечность, пока они добрались до Маут-Хаус, и Черити, оставив Элисон слугам, кинулась в дом впереди всех. Ее дядя и тетя, завидев приближение кареты и взмыленных лошадей, вышли в холл встретить ее, и в нескольких словах Черити объяснила им причину их неожиданного приезда. Миссис Шенфилд была вне себя от радости, узнав, что сын совсем рядом, в деревне, но муж ее приструнил:
— Если Джонас вернулся, чтобы устроить у нас тут войну, то радоваться нечему. Элизабет, пойди взгляни на миледи.
Миссис Шенфилд вроде бы собиралась спорить, но слуги уже внесли Элисон в дом, и пришлось подчиниться. Ее собственная прислуга, привлеченная шумом, сгрудилась в холле. Подозвав старую няню и свою личную горничную, миссис Шенфилд тоном, не допускающим неповиновения, приказала всем разойтись. Женщины окружили Элисон и повели наверх, а Черити и ее дядя остались наедине в опустевшем холле.
Джонатан Шенфилд молча смотрел на племянницу. Со времени их последней встречи прошло меньше трех месяцев, и его удивило, как она переменилась. Черити больше не была ребенком. Она поняла, что такое ответственность, и справилась с этой задачей, и теперь с ней нельзя было не считаться. Пытаясь восстановить свой прежний авторитет, он сказал сурово:
— Будем надеяться, что не ко времени затеянное путешествие не причинит вреда леди Конингтон. Тебе следовало бы подумать об этом и не позволять ей пускаться в путь в таком положении и по столь ничтожной причине.
— Нам незачем обманывать друг друга, сэр, — без обиняков ответила Черити. — Вы знаете не хуже меня, что Джонас ненавидит Даррелла Конингтона, а Элисон — жена Даррелла. Кроме того, он явится в Конингтон в надежде на богатую добычу и будет разочарован. Одного этого достаточно, чтобы в нем вспыхнула жажда мести.
Дальнейшие события доказали ее правоту. Не прошло и часа, как Джонас подскакал верхом к дверям своего дома. Оранжевая лента сторонника парламента была перекинута через его плечо, и четверо солдат следовали за ним по пятам. Он соскочил с лошади, бросил поводья одному из солдат и прошествовал в дом в сопровождении троих других. Мистер Шенфилд встретил их в холле, и Джонас, сняв шляпу, разыграл почтительный поклон:
