– Мы были подростками, – напомнил я. – Каро льстило, что любимый учитель обратил на нее внимание. Сейчас ей двадцать три. Люди меняются. А ты все такой же.
Некоторое время он дулся, потом опять взялся за свое:
– Вот что я тебе скажу. Кое-чего ты не знаешь. Она над тобой смеялась – за спиной.
– Нет. Другие, может, и смеялись. Придурки вроде тебя. Но не Каро.
– Мэдден, говорю тебе, она над тобой прикалывалась, даже когда вы встречались, довольно грубо. Звала тебя Мэдлен.
– Чушь собачья.
Уоллес посмотрел на меня так, как солдаты в старых фильмах смотрят на товарищей за пару секунд до смертельной атаки.
– Марк…
– Что?
– Обещай, что не станешь ей звонить.
– Зачем? Тебе-то что?
– Обещай, и все.
– Ну ладно. Обещаю.
Я позвонил ей, как только добрался домой.
Вечером ровно в восемь я подъехал к дому Каро. Она жила на втором этаже с видом на ботанические сады Кью. Удома стоял спортивный «BMW», по сравнению с которым мой «фиат» выглядел колымагой для старушек. Борясь с испугом и радостным возбуждением, я позвонил в дверь. Каро – уже без гипса – открыла дверь, обняла меня и приветствовала фальшивыми поцелуями, которые так свойственны женщинам среднего класса.
В ресторан мы отправились пешком. Шли рядом, не касаясь друг друга. Стоял не очень холодный, но довольно ветреный февральский ветер. Под ногами кружились опавшие листья и обрывки мусора. Я похвалил машину Каро:
– Наверное, неплохо зарабатываешь, раз на такой ездишь.
Каро хрипло рассмеялась.
Мы пошли во французский ресторан, сели у окна, так что прохожие имели счастье любоваться моими страшными манерами. Все посетители были богаты и хорошо воспитаны, В своем лучшем, немного идиотском костюме я как нельзя более вписывался в обстановку.
– Ты уже была здесь? – спросил я.
– Нет. А ты?
– Приходилось пару раз. Это лучший ресторан в Ричмонде, если не считать индийского ресторанчика «Нью-Манзил».
– Где бесплатно дают вино?
– Да. И спичечные коробки у них со слонами.
В ресторане тихонько играла музыка.
– Слушай! Это же наша песня? – поразился я.
Звучала песня «Трахай меня, а не мои мозги» Сола Хоррора в исполнении оркестра Мантовани – как на той вечеринке, которая нас свела.
– Это судьба, – сказал я.
– Сомневаюсь, – хмыкнула Каро.
За соседним столом сидели седовласый мужчина и женщина, годившаяся ему в дочери – по годам, но не по внешности.
– Гляди-ка, – громко заявила Каро, – красавица и чудовище. У нее вся жизнь впереди, а толку? Он обещал ради нее оставить жену. Только никакие деньги не помогут, когда ей стукнет сорок, а ему – семьдесят пять, и он будет ссать в штаны.
