Каро изменилась. В семнадцать, несмотря на попытки казаться невозмутимой, она была так же ошеломлена жизнью, как и я. Теперь она стала чудовищно хладнокровна (если это, конечно, не игра на публику).
– Да уж… – Я не нашелся, что возразить, – Ты всегда такая циничная?
– Не циничная, – возразила Каро. – Циники не верят, что на свете бывают хорошие люди.
– И много ты знаешь хороших людей?
– Донни Осмонд.
– Неужели? Донни Осмонд?
– А что тебе не нравится? Если вдруг выяснится, что Донни Осмонд наркоман, насильник или педофил, я потеряю веру в людей.
Мы заказали бутылку шардонэ.
Вино наливал тощий французишка. Он лебезил перед Каро, как перед особой королевской крови. Даже вино дал пробовать ей, несмотря на то, что платил я. Каро одобрительно кивнула.
– Прекрасное вино для прекрасной дамы, – заявил официант.
– Спасибо.
Официант обслуживал и другие столики, но не сводил глаз с Каро. Гумберт Гумберт за соседним столом также был очарован ею. Не знаю, почему я о них так пренебрежительно говорю. Я ведь тоже не мог от нее оторваться.
Первый бокал я осушил одним глотком – так волновался. Когда я принялся за второй, Каро похлопала меня по руке:
– Я никуда не спешу.
– Чем ты Занимаешься? – спросил я.
– Это что, допрос? – хмыкнула она.
– Да.
– Фигней страдаю, – ответила Каро. – А ты чем занимаешься?… Как же, помню. Редкие книги продаешь, как Хью Грант в «Ноттинг-Хилле».
– Он продавал не романы, а путеводители.
– Ничего себе! И ты помнишь?
– У меня цепкая память.
– Цепкая задница, хочешь сказать.
Я решил пропустить корявый выпад мимо ушей.
– Если у тебя есть первые издания Ника Хорнби, я мог бы купить. Это моя специализация: книги, написанные мужчинами про мужчин.
– Нет уж. – Каро энергично затрясла головой. – Все эти мужские сопли не про меня.
Я терпеливо улыбнулся, желая показать, что ее презрение к моей работе не умаляет моего желания с ней переспать.
– А толку? – продолжала Каро. – Что, книги Хорнби чего-то стоят?
– «Футбольную лихорадку» можно за двадцать фунтов продать. Подписанное издание на все сорок потянет.
– Неужели?
Вот тут мне стало не по себе.
– Да, не все сразу, – согласился я. – Но вот увидишь, через пару лет цена на них взлетит.
– А если нет? А если старина Ник станет одним из никому не нужных бумагомарателей? Вроде Матвея, Марка, Луки и Иоанна.
– Значит, я потратил время зря.
Каро удовлетворенно кивнула. Разговор определенно не клеился.
– Тебе Сильвия Плат нравится? – попытался я поддержать беседу. – У меня лежит «Колосс», интересно?
