— А ты не кричи, чать я не глухой. — Старик перекинул берданку в правую руку. — Вон туды топай.
— А что это у вас тихо?
— Бастуем. Все на эту самую емонстрацию побёгли, а я вот при имуществе остался.
— Царя‑то, слышь, скинули. Не жалко?
— А пес с нм, он мне кумом не доводился. Только кто же теперь править‑то нами станет? Другой какой царь будет?
— Обойдемся без царей. Сами управимся.
— Уж вы управитесь! — Старик опять сплюнул. — Шустрые больно.
Еще не добежав до проходной, Гордей услышал музыку. Оркестр играл нестройно. Гордей не сразу догадался, что это «Марсельеза». Оркестру подтягивали несколько голосов, тоже не в лад. Но вот и оркестр, и люди приспособились друг к другу, мелодия зазвучала мощнее. За решетчатыми воротами завода, запрудив всю улицу, тек серый поток людей, над ними кроваво полоскалось красное полотнище, укрепленное на свежеоструганном древке. Нес его высокий бледный парень в кепке с наушниками, в распахнутом пальто, надетом на синюю сатиновую рубаху. Его бледное лицо было торжественным и строгим, глубоко запавшие глаза были доверху заполнены синим огнем. Знамя он нес бережно, как свечку. А вокруг были возбужденные, раскрасневшиеся лица, по ним плавали улыбки, обильно текли слезы. Вот к парню с флагом протиснулся человек в нагольном полушубке и ушанке, стал что‑то говорить. Потом вскочил на прижатую к забору телегу, сдернул шапку и закричал, заглушая остальные голоса. Парень с флагом тоже влез на телегу и встал рядом. Толпа остановилась, притихла, и теперь над ней властвовал только голос человека в полушубке. Он говорил неторопливо, густым басом, и слова падали в толпу размеренно, через равные промежутки времени. Но понять их Гордей йе мог — человек говорил по — эстонски.
— Что он говорит? — спросил Гордей стоявшего у ворот парня в промасленной куртке.
— Зофет на тюрьма «Толстый Маргарита». Там фаша матрос есть тоже. Тафай с нами, морь- як. Оружия нет, надо оружия.
— Будет оружие, — пообещал Гордей и спросил: — А вы откуда?
— Сафот Беккер. А там, — парень ткнул в глубину улицы, — фаприк Лютер. Фесь рабочий тут.
— Будет оружие! — еще раз заверил Гордей и побежал обратно, к причалу.
Шлюпка ждала его; как только он прыгнул в нее, матросы забросали вопросами:
— Ну, что там?
— Правда, что царя скинули?
— Да не тяни ты, говори.
Гордей оттолкнул корму от причала и скомандовал:
— Уключины вставить, весла разобрать! Навались, ребята, в городе восстание, на тюрьму идут, а оружия нету.
