— Ладно уж, идите, раз билеты есть. Ка. к у тебя с переходом на корабль?
— Рапорт подал, да что‑то ответа нет…
За разговором они не заметили, как текущий впереди них людской поток быстро растаял, рассыпался по переулкам и подворотням. Вдруг кто- то испуганно крикнул:
— Вирен! — и метнулся в открытые двери бакалейной лавки.
На улице стало тихо, и в этой внезапно наступившей тишине отчетливо слышался только цокот копыт по мостовой. Белый, в яблоках, конь легко катил пролетку на рессорном ходу с откинутым назад кожаным верхом.
Пролетка остановилась как раз возле бакалейной лавки, и сидевший в ней адмирал сказал:
— Юнга, подойди сюда!
Гордейка сначала не понял, что это зовут именно его, но, когда Петр тихонько подтолкнул его в спину, подскочил к пролетке и замер в испуге и ожидании.
— Кто такой? — спросил адмирал.
Тут Гордейка вспомнил, как его учили докладывать начальству, и бойко отрапортовал:
— Первого года четвертой роты мичмана Яцу- ка номер шестьсот тридцать два юнга Шумов.
Должно быть, он что‑то напутал, потому что адмирал нахмурился, один ус у него дернулся кверху, и адмирал резко сказал:
— Знак!
Гордейка опять не понял, но дядя сзади прошептал:
— Жетон покажи.
Трясущимися руками Гордейка начал шарить по карманам, совсем запамятовав, что увольнительный жетон хранится в переднем кармашке. Наконец вспомнил об этом, достал жетон и протянул адмиралу, но тот отшатнулся и брезгливо сказал:
— Убери!
Гордейка спрятал жетон.
— Покажи надпись на бескозырке.
Гордейка сдернул бескозырку, отвернул клеенчатую опушку и показал надпись. Но теперь он боялся совать бескозырку под нос адмиралу, тот, видно, не рассмотрел и нагнулся ближе, отчего рессора жалобно взвизгнула.
— Расстегни клапан!
Гордейка торопливо начал расстегивать клапан брюк. Может, все и обошлось бы благополучно, но тут вмешался Михайло. Он подступил к самой пролетке и сказал:
— Ваше превосходительство, по какому праву вы издеваетесь над людьми?
— Молчать! — рявкнул адмирал и, обращаясь к Гордейке, поторопил: —Живее, юнга!
Но Михайло схватил Гордейку за руку и сказал:
— Погоди. А вам, ваше превосходительство, человеку, как я слышал, интеллигентному, должно быть стыдно устраивать такие зрелища, да еще при дамах.
Возле них сгрудилась большая толпа любопытных, немало было и женщин.
— Кто такой? — резко, будто ударил кнутом, спросил адмирал Михайлу.
— Я‑то человек…
— Смутьян! Забрать! Полиция, где полиция?
От угла уже бежал полицейский, но Михайло не стал его дожидаться, нырнул в толпу.
