— Откуда ж столько денег?
Петрунин нерешительно прокашлял:
— Плотят, значит, так…
Она смотрела на него впервые с недоверием. Петрунин видел, как пересыхают, трескаются — только что такие сочные — губы.
— Нет, в глаза гляди! — потребовала Варя. — Откуда?
Она щупала его лицо тревожными глазами, и, пока он молчал, ее взгляд становился все жестче, прямей. И вот она и вовсе глядит На него, как тогда, при встрече, когда он шутки ради дотронулся до ее ружья.
— Пойдем! — сказала Варя, хватая ватник, платок и засовывая ноги в сапоги.
— Куда? — растерялся Петрунин, машинально затискивая деньги за пазуху. — А, Варя?
— На вырубку!..
Раздобревшая телом, большая, она шагала впереди, придерживая на животе не сходившийся ватник. Петрунин продвигался позади, сбиваясь с размашистых следов, сутуло придерживая деньги. Обиженно сопел. Ощущал себя совсем чужим, ненужным в этом вымершем, продутом сквозняком лесу.
Вот и колхозная делянка… Кругом торчали аккуратные пеньки. Чуть выше, по склону, пеньков было меньше. Стройные, живые даже в лютый холод сосны будто убегали от людей, взбирались на вершину косогора и уже оттуда, густые и синие, смотрели на Петрунина и Варю.
— Прямо не узнать эти места, — вздохнула Варя, словно жалуясь озябшему Порфирию. Помолчала перед мертвыми пеньками, посчитала их вроде, а может, и просто прошептала им какие-то слова: по губам только и было заметно. Сказала строго: — Не больно выбирал!..
Глянула дальше, туда, где кончалась делянка и начинались другие, уже заповедные, участки:
— И там почему-то никак не узнаю.
— Зима… — поежился он. — Поэтому.
— Зима тут ни при чем, — раздумчиво сказала Варя и двинулась в ту сторону. Порфирий — за ней.
— Домой айда. Ну ее к шуту!
Варя молчала. Растерянно осматривалась по сторонам, словно заблудилась. В заповеднике не было пеньков, и дальше тоже не виделось порубок, но что-то сильно тревожило ее, волновало. И она металась, скользила по снегу, пытаясь что-то вспомнить, — и никак не могла.
— Погоди… — Прикрыла глаза. — Вот тут вот вроде стояло дерево. — Топнула ногой. — Нет, вот здесь, чуть ниже.
— Да ты что?
— Нет, погоди. — Она раскидала ногами снег — внизу был мерзлый сероватый грунт. С размаху, носком сапога стала сковыривать землю.
— Идем! — приказал Порфирий злясь. — Сбесилась, что ли? — Схватил ее за руку.
— Нет, погоди… — Она сама сцепила его руку, больно стиснув запястье.
В комке земли засветились опилки. Еще стукнула, еще!.. Показался желтый, как денежка, торец…
