— Тачбахш-хан… — задумчиво повторил Махтумкули. — Вы родственник Шатырбека?
— Шатырбек мой младший брат. Сын моего дяди по отцу. Вы не сердитесь за мой обман?
— Нет, — сказал Махтумкули, — не сержусь… Но скажите, все, что вы говорили о Мамедсапа, — тоже неправда?
— Сожалею, но да.
— Печально, — после некоторого молчания произнес Махтумкули. — Нежен цветок, но сердце человека нежнее, его легко ранит не только колючка, но и грубое слово.
— Я виноват перед вами, что использовал имя вашего брата, — оправдывался Тачбахш-хан. — Но разве в борьбе различают средства! Я просто искал случая послать вестника к Селим-хану. Но, аллах свидетель, я сегодня же пошлю всадников во все концы, и через несколько дней они обязательно принесут весть о вашем брате, если, конечно, он еще не покинул этой юдоли слез и печали.
Махтумкули кивнул головой, наливая в пиалу принесенный слугой чай. Еще до этого он очень хотел пить, сейчас жажда стала просто невыносимой, горло сухо горело.
Тачбахш-хан последовал его примеру и, так как не умел молчать, начал рассказывать о событиях минувшей ночи.
— Валла, поэт, вы оказались счастливыми! — говорил он, вытирая лоб цветным шелковым платком. — Не погорячись Селим-хан, никто из вас не ушел бы отсюда! Клянусь аллахом, можно было схватить всех до одного! Но Селим-хан молод и горяч. Стал прорываться сквозь малые ворота» и всадники с именем бога на устах устремились за ним, а большие ворота остались почти свободными. Зачем, спрашивается, нужно было спешить? Подожди самую малость до рассвета и бери всех голыми руками — наших-то ведь действительно в семь раз больше было!
Махтумкули сухо ответил:
— Напрасно жалеете! Сегодня вы нас зажмете в углу, завтра мы вас, — что в этом хорошего? Вспомните слова Рудаки:
Эн гошт мэкун баред куфтан каси,
Та коси нэкунад ранч баред куфтанат мошт
[53].
Тачбахш-хан быстро согласился:
— Клянусь аллахом, вы правы! Конечно, в того, кто бросил ком земли, полетят камни, — на это ничего не возразишь. Но, клянусь аллахом, трудно разобраться в сложности этого мира! Человек не волен над собой и делает не то, что хотел бы.
— Кто же, по-вашему, посылает людей на разбой?
— Вы говорите, кто? Много правителей мира сего держат плеть в руках и приказывают. Каждый издает свой приказ. Выполнишь его — не нравится народу, не выполнишь— разгневаешь повелителя. Что прикажете делать? Вот и получается, что и по ту и по эту сторону гор страдает народ. А кто виноват в этом? Скажите, Шатырбек виноват? Клянусь аллахом, он не при чем! Он тоже имеет дом и детей и, будь его воля, никогда не вышел бы из крепости.
