— Какое дело?
— Ясно. Пьяный пожар.
Фима дернул головой.
— И кости нашли? Ну, скелет?
— Там столько барахла — и железо, и камни, и рога — Ленька ж любил, фигурки резал. Никто особо не разбирался. Отдельного скелета вроде не было. Ты ж понимаешь, огонь не разбирает. В общем, признаный сгоревшим. Нихто за ним нэ журывся. Нэма и нэма. И ты нэ журыся. У тебя своя жизнь на начальной точке, можно сказать.
Фима смотрел на Тарасенко с пониманием, но без смысла.
Начальник заверил, что документы без задержки отправят по почте в Остер, через пару-тройку дней будут на месте, и можно прописываться.
Мы шли по улице прогулочным шагом. Я думала, как проявить свою реакцию насчет Яшковца.
Но Фима опередил:
— Видишь, Майечка. Ты ошиблась. Не уехал Леня. Сгорел. Хотя как рассудить. Может, именно уехал. Отбыл по месту постоянной прописки. И никто его уже с того места не стронет. Ни милиция, ни бабы, ни дружки приблудные. Никто.
И так спокойно констатировал, что меня мороз пробрал по нервам.
Фима в мою сторону даже не смотрел. Я сухо ответила, что у меня другие сведения. И я их уже излагала. А милиция смотрит на внешнюю сторону. Может и ошибиться.
Фима пробурчал:
— Помолчи, помолчи. Я так и знал. Так и знал.
У меня был план.
Когда дело с выпиской закончится, не оставлять Фиму до его отъезда. Проводить до речпорта. Я и предложила. Он отказался и сказал, что собирается к Лазарю.
Мне это не понравилось, особенно в свете нового сообщения про Яшковца. Но делать нечего. Я только предложила пойти с ним.
Фима согласился как ни в чем не бывало. Будто встряхнулся.
— Точно. Хватит дуться. Надо примиряться. Ты сколько Лазаря не видела?
— Я не подсчитываю.
— Тем более надо идти. По-семейному.
Выходило по всему, что времени до возвращения Лазаря с работы еще много. Фима захотел что-нибудь купить Мишеньке из игрушек. Зашли в магазин, и удачно — Фима купил интересную железную дорогу, сборную, с пятью красными вагончиками, которые должны, если правильно сложить рельсы, ездить по кругу. Фима попросил взять с собой к Лазарю и Мишеньку, для чего забрать его пораньше из садика.
Вернулись к нам домой, чтобы в пять часов выйти за Мишенькой по направлению Лазаря и Хаси.
Мишенька сильно обрадовался нашему приходу и шел за руку с Фимой. Миша рассказывал, как дела в садике, и прочитал новый стишок.
Фима его похвалил и попросил несколько раз повторить на бис. Когда Миша рассказывал в третий раз, забыл последнюю строчку, и Фима ему подсказал.
