Дело об убийстве Рощина-Инсарова | страница 6
«Артистический роман» начался.
Рощин утром с дрожью брался за газеты:
– Что пишут о Пасхаловой?
К счастью его, рецензии все были восторженные, и ничто не выводило его из радужного настроения.
Теперь уже все в «неинтересной новой актрисе» приводило Рощина в восторг.
– Представь себе, я на репетиции сказал, где хочу взять себе квартиру. Отличную квартиру нашел, три дня бегал. А Пасхалова услышала, пошла да и взяла эту квартиру себе. «Зачем, – говорит, – вам такая удобная квартира?» Ну, разве не прелесть?
Если уж человек начал восторгаться теми неприятностями, которые ему делает женщина, – значит, первая глава романа пишется.
Оставалась ли г-жа Пасхалова равнодушна к этому поклонению Рощина?
Не думаю. Горячие похвалы такого известного артиста, знаменитости, общепризнанного таланта, не могли оставлять ее равнодушною. Ей, несомненно, было это и приятно, и лестно.
Они немножко, но совершенно искренно льстили друг другу и привыкали к этому. Их сближали эти взаимные восторги.
Она благодарила его:
– Только благодаря вам я могла так провести эту сцену!
Он восторгался:
– Как вы играли! Если б вы знали, – как вы играли!
К тому же Рощин бросил кутить, – г-жа Пасхалова его спасала.
В женском сердце живет эта потребность кого-нибудь «спасать». Они спасают слепых котят, щенят, талантливых, но беспутных людей, безразлично кого, – но непременно «спасают».
Спасти талант, – разве это не лестно для женщины?
– Рощин бросил кутить!
– Представьте!
– А как он теперь работает?! А! И все «из-за Пасхаловой».
Быть может, ради спасения и позволила несколько большую близость г-жа Пасхалова, эта скромная, очень уединенно, вдали от всех жившая, женщина.
Как далеко зашла эта близость?
Рощин до последнего дня жил вместе, на одной квартире, с какой-то хористкой, – и это знал весь театр.
Согласитесь, что ни одна женщина не потерпела бы этого, если б между нею и человеком что-нибудь было, кроме увлеченья, увлеченья, быть может, сильного, но все еще держащегося только на «артистической почве». В самый разгар этого «артистического увлеченья» появился муж.
Ревнивый, подозрительный. Это самое больное место трагедии. К этому увлеченью, еще чистому, трепетному и робкому, он прикоснулся грубыми руками и сразу испачкал его грязными подозрениями.
С этого момента все идет нехорошо, странно.
Г-н Малов «сразу заметил», что его жена увлечена Рощиным… и отправился спрашивать г. Соловцова, когда он разрешит ей ехать в обещанный отпуск.