Юсуф вслед за мной поднялся со скамьи:
— Прошу прощения, я вовсе не хотел вас обидеть. Просто объяснял, почему меня заинтересовал проект этой газеты. Не для того я страдал и скитался, чтобы кончить поваром.
Когда мы шли обратно к отелю, где я оставил машину, Юсуф внезапно признался:
— Как бы я хотел избавиться от этой женщины!
Я никак не прокомментировал это его признание, и он уже другим, оправдывающимся тоном продолжил:
— Поймите меня правильно, я не подлец, не такой, как те иностранцы, которые женятся на местных девушках, чтобы получить вид на жительство, а потом разводятся. Элен порядочная женщина, это так, но… поймите меня, я все равно хочу освободиться от нее!
— Я подумаю, Юсуф, чем я смогу помочь.
Но разговор об Элен быстро выветрился из моей памяти — в ней, как заноза, засел упрек Юсуфа в адрес моего поколения.
* * *
Мы с Бриджит не договаривались о встрече в тот вечер, и я решил позвонить ей. Но когда вставил ключ в замок своей квартиры и услышал внутри музыку и голос Умм Кульсум[33], понял, что Бриджит пришла сама. Сердце забилось от радости. У меня было много записей арабской и классической музыки, но из всех записей Бриджит больше всего любила Умм Кульсум.
Едва я переступил порог, Бриджит бросилась ко мне и крепко обняла. Я прижался к ней, словно ища защиты. Она тут же почувствовала неладное, разжала объятия и, глядя на меня в упор, грозно спросила:
— Что случилось? Ты изменил мне? Ты заслуживаешь наказания?
На ней был ее «форменный» костюм, но без жакета, который она сняла, оставшись в белой блузке и короткой юбке. Коса распущена, и волосы спадают на правое плечо. Смотря мне в глаза, Бриджит улыбалась и грозила пальцем. Я взял ее за руку и, целуя, повел к дивану. Она была в прекрасном настроении. Причину я понял, когда увидел на столике открытую и початую бутылку вина.
Я рассказал о том, как прошла встреча с эмиром. Бриджит, изобразив на лице разочарование, хлопнула меня но плечу:
— Что же ты не взял деньги, наивный человек? Эти богачи швыряют деньги в окно. Если бы я стояла под окном а кто-то кинул двадцать тысяч долларов и сказал мне: «возьми», неужели ты думаешь, я бы отказалась? Немедленно схватила бы и мы с тобой отправились бы в кругосветное путешествие.
— Чего бы потом от тебя ни потребовали?
— Но ты сам сказал, что он ничего от тебя не требовал. Он хочет, чтобы ты отдохнул. Он любит тебя за то, что ты это ты. Конечно, не так, как люблю я…
— Если бы я был уверен, что это правда!
