— Спасибо за добрые слова, — голос Юсуфа звучал грустно. — Я ведь не мог себе и представить, что в тридцать лет окажусь в такой ситуации. В школе я всегда был первым учеником, отец мною гордился и надеялся, что у меня большое будущее. Я с детства увлекался журналистикой. В средней школе был диктором школьного радио. Посылал статьи во все газеты и журналы, некоторые из них публиковались в разделе читательской почты. Первый и второй курсы университета закончил с отличными отметками. Вокруг стенгазеты, которую от первой до последней буквы писал я сам, каждую субботу собиралась толпа студентов, приходили даже с других факультетов. Я дал ей название «ан-Надим» и старался писать стилем надимовской газеты «В шутку и всерьез»[32]. Студентам нравилось, что моя газета отличается от других, выпускавшихся в университете в 1975-76 годах. Мой отец писал красивым шрифтом красным карандашом заголовки статей и помогал мне советами в работе над каждым номером.
— О чем же ты писал в своей газете в те дни?
— Обо всем, что происходило в стране. От отца я унаследовал любовь к Абд ан-Насеру. Отец был директором одной государственной компании. Работал он честно, ни разу не покусился на то, что ему не принадлежало. Жили мы в достатке и, даже когда отец вышел на пенсию, ни в чем не испытывали нужды. Вначале. Но после смерти Абд ан-Насера все переменилось. Пенсия обесценилась. Я видел, как мой старый отец мучается, стараясь свести концы с концами, тогда как жулики повсеместно процветают. Я писал об этом в стенной газете, сравнивал положение простого человека при Абд ан-Насере и в эпоху инфитаха. Выдвинул свою кандидатуру в руководство студенческого союза и был избран. Участвовал во всех забастовках и протестах. Но возникли организации фанатиков, которых правительство натравливало на нас. Они срывали со стен наши газеты, а если мы сопротивлялись, избивали нас железными кастетами. Они надевали их на руки прямо на глазах университетской охраны, которая охраняла их одних.
— Значит, — заметил я, — Ибрахим был прав, когда сказал, что ты прошел через то же, что и мы.
— Нет, не прав. Мы читали ваши статьи и учились у вас, когда были молодыми. Но когда затрещали наши головы, мы кинулись искать вас, но не нашли.
Его слова задели меня, я стал оправдываться:
— А что мы могли сделать? Как раз в то время, о котором ты говоришь, я написал книгу об Абд ан-Насере… — Оборвал фразу и сказал: — Что-то я замерз. К тому же, недавно я дал себе слово не вступать ни в какие споры, особенно политические.
