В какой-то момент разгорячённый мокрой игрой Марик споткнулся и весь целиком улетел в ванну, но даже там не мог остановиться и продолжал заливаться смехом.
Вволю набрызгавшись и наплескавшись, мы начали операцию под кодовым названием «Закомуристый драпак». Идею встать плотно друг к другу и, словно шляпу одеть на себя оцинкованную жестяную ванну пришлось отмести из-за сложности исполнения трюка. Близились сумерки, нужно было торопиться, поэтому не придумали ничего лучше, кроме как перевернуть ванну и по-пластунски забраться под гостеприимную крышу. Чувствуя себя тройной гигантской черепахой и мелко перебирая ногами, мы добрались до двери. Чтобы не рисковать, высовывая конечность, пришлось открывать дверь с разбега. Самым сложным оказалось найти общий ритм. После нескольких неудачных попыток удалось наконец приноровиться друг к другу и освободить выход.
Но тут нас ждала самая настоящая засада. Узкий край ванны легко прошёл через проём, а широкий плотно застрял в проходе. Трое голых, утомлённых банными процедурами и неплохих, в общем-то, людей, оказались в западне. Осознав, что произошло, все разом притихли и напряжённо прислушались к противным жужжащим звукам за тонкой стенкой железной лохани. И то, что мы слышали, внушало ужас. Разъярённые мстительные осы никак не хотели утихомириваться. Видимо, чувствуя запах врага, они яростно атаковали нашу спасительную железную крепость.
— Вот попали! — первым подал голос Ник. — Придётся теперь до утра тут сидеть.
— Не осилим, у меня уже ноги затекают, — мой голос оттолкнулся от стен корыта и ударил эхом по ушам.
— Надо попробовать их отогнать, — отозвался Марик и, не дождавшись нашего одобрения заколотил ладонью по стенам и крыше убежища.
Звук многократно увеличился и отозвался болью глубоко внутри головы. От неожиданности Никита подскочил, со страшным грохотом перевернув ванну и тут же, быстро сообразив, что натворил, схватил нас за руки и буквально выдернул на улицу. Страх быть больно и беспощадно искусанными с ураганной скоростью гнал нас к дому. Словно резвые лошадки, голышом, мы скакали резвой рысью до самого крыльца, а в ушах стояло противное «взззззз, взззззззз». Перескочив сразу через все ступеньки, мы влетели в дом и плотно закрыли дверь. А Марик схватил лавку и вдобавок подпёр ею вход.
И тут на смену страху пришёл истерический смех:
— Маркуша, ты чего? Думаешь, осы будут с разбега нам дверь выламывать? Ха-ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха! О-хо-хо! В сенях инструмент лежит, они скорей петли раскрутят и войдут, — умирал от хохота Никитка.
