— Гоша! Ты разговариваешь как нормальный человек, — удивлённо и в то же время обрадованно закричал Марик.
— Это знак! Сигнал, что мы двигаемся в верном направлении на пути к разгадке, мы приближаемся к тайне, и колдовские чары рассеиваются, — вскочил со своего места Никита. — Марик, слушай, у меня есть карандаши и краски, я тебе сейчас всё принесу для работы, никуда не уходи!
Когда Ник убежал, нам обоим вдруг пришла в голову мысль, которая заставила сорваться с места. Мы одновременно вбежали в хлев, но оказалось, что паника была напрасной, Мурка так и спала на своём месте, и судя по неизменному положению мохнато-рогатого туловища, даже не шевелилась.
Вскоре вернулся Ник с рисовальными принадлежностями. Он торжественно вручил их нашему художнику с пожеланиями успеха в нелёгком деле, а меня позвал косить траву.
— Все большие покосы проходят рано утром на рассвете, когда не так жарко, но у нас не очень большая площадь, не страшно. Справимся, верно? — Ник призывно посмотрел на меня.
У нашего опытного деревенского товарища ловко спорилась работа, высокая трава ровно укладывалась под звонко свистевшей косой.
Моя же упрямый инструмент никак не хотел слушаться и непокорно заглублялся в землю при каждом неуклюжем взмахе косоруких ручонок. Я взрыхлил порядочный кусочек, почти целую грядку, но наконец не выдержал, сдался и попросил у Ника помощи.
— Гордость — это не всегда хорошо, нужно было сразу позвать на подмогу, — товарищ не удержался от поучений.
— Хорошо тебе, ты всю жизнь в деревне, с младых ногтей этим занимаешься.
— Кто тебе сказал, что я всю жизнь в деревне? Я всего год тут живу. А до этого был такой же городской, как и вы, ходил в школу с математическим уклоном, шахматный кружок, по выходным бывал в театрах, на выставках.
Я чуть не упал, услышав эту новость. Почему-то с самого начала мы были уверены, что этот крепкий, хорошо сложенный и физически подготовленный парень, столько знающий об особенностях сельской жизни, пропитанный деревенскими запахами, просто одетый и чувствующий себя на природе как рыба в воде, является неотъемлемой частью деревни. Я на мгновенье мысленно телепортировал Ника, такого как он есть — в шортах, с грязными коленками, взъерошенными русыми волосами, куда-нибудь в консерваторию, в самый первый ряд, и подавился смешком:
— А ты меня не разыгрываешь? — услышанное не укладывалось в моей голове.
— Не разыгрываю, и знаешь, это совсем не смешно. Но пока мне не хочется об этом говорить. Давай-ка, лучше покажу тебе, как правильно держать косу. Повторяй всё за мной.
